Он смело мог утверждать, что в этом образе Грейнджер была похожа на принцессу.
Она переступила с ноги на ногу, набирая в легкие воздуха, волнуясь. Но улыбка на губах выдавала радость от проделанной работы. Послышались щелчки фотоаппаратов, которым она позволила прервать ее на мгновение, как и куче аплодисментов зала. Малфой хлопал ей вместе со всеми, не в силах отвести взгляд.
— Я хотела бы поблагодарить каждого из вас за присутствие в нашем скромном уголке в этот вечер, — она ослепительно улыбнулась, только чуть опуская взгляд на секунду в пол. Чтобы потом снова поднять его и оглядеть весь зал.
Конечно, говорила она на итальянском, но сзади нее на экране все транслировалось еще и на английском языке, поэтому никакого труда понять её слова не составило. Драко оперся о колонну и сложил руки на груди, и тут она его заметила. Издалека было видно, как загорелись ее прекрасные карие глаза, как уголок губ сильнее изогнулся в улыбке и щеки покрылись румянцем.
Он отсалютовал ей бокалом, ухмыляясь, а ей пришлось продолжить речь.
— Мне понадобилось несколько лет, чтобы собрать в одном зале все произведения искусства, посвященные женщинам. Если вы еще не ознакомились с тем, какие экспонаты сегодня и дальнейшие два месяца будут представлены, настоятельно рекомендую не терять ни минуты. Вы найдете в наших залах картины, фрески, скульптуры, бюсты, интереснейшие рисунки светом от мастеров современного искусства и многое другое.
Считается, что нужно сосредоточиться на какой-то одной точке, когда говоришь со сцены. Гермиона смотрела прямиком Драко в глаза, даже с такого расстояния найдя в нем свою опору и спокойствие.
— Не буду задерживать вас более ни минуты. Приятного вечера! — она подняла в воздух свой бокал с шампанским и под одобрительные возгласы и аплодисменты сделала совсем небольшой глоток. Малфой рванул к небольшой лестнице со сцены, прихватив букет, и оказался там как раз, когда девушка стала спускаться.
Он подал ей руку, придерживая и помогая не упасть на своих шпильках, и тут же вручил свой второй небольшой подарок — цветы. И пусть их фотографируют, пусть их снимки появятся во всех местных и не только газетах, это того стоило. Гермиона отвечала ему не просто собственной улыбкой, она позволила ему поцеловать себя в щеку, пока он шептал:
— Ты прекрасно выглядишь.
Она станет его погибелью, честное слово.
Драко устроил её ладонь на своем локте и прошел сквозь толпу, которая дослушивала работницу музея о программе.
— Записала меня на аукцион? — спросил он, косясь на девушку рядом. Гермиона приподняла брови, ухмыляясь.
— Решила, что захочешь кое-что прикупить.
— Боюсь, тебя там не продают, — наклоняясь к шее Грейнджер, Малфой снова перешел на шепот.
— Вдруг ты ошибаешься…
Гермиона потянула его в один из залов, пускаясь в рассказ о всех произведениях искусства, которые только видела. Драко то и дело терял нить её рассказа, наслаждаясь прекрасным голосом, но быстро возвращался и умудрялся даже как-то реагировать. Но черт, как же тяжело было запоминать что-то, кроме её красоты.
У нее были безумно нежные руки, такие теплые, согревающие всю его душу. Малфой невольно притянул её ближе к себе, медленно шагая рядом. Кончики пальцев искрились желанием к ней прикоснуться еще и еще, дотронуться до каждого сантиметра кожи, очертить контуры фигуры и покрыть поцелуями.
И вдруг, прервав все рассуждения Драко о ней, Гермиона остановилась возле огромного черно-белого снимка, и ему пришлось оторваться от созерцания её красоты, чтобы повернуть голову. И встретиться с ней же.
Малфой мгновенно обернулся и понял, что они стояли посреди совсем маленькой части экспозиции, наполненной лишь её фотографиями. И он долго всматривался в них. То она смеялась, стоя посреди комнаты в простом джинсовом костюме, то убивала взглядом через фотоаппарат в рабочей форме, лежала на полу, улыбаясь в камеру, а на последнем просто стояла спиной в платье с тонкими завязками.
— Наверное, эгоистично было размещать собственные снимки здесь, да? — пытаясь свести свою неловкость к шутке, попробовала усмехнуться Гермиона. Смех её получился даже каким-то обиженным, наверное, она обдумывала всю глупость этой затеи.
Теперь, как она думала, он считал её самовлюбленной или что-то в этом духе. Но она, черт подери, даже не представляла, какое впечатление эти пять фотографий произвели на него. Драко все еще держал её ладонь, и в следующую секунду поднес к своим губам, чтобы оставить легкий теплый поцелуй.
— Ты такая красивая…
— Думаешь? — сорвалось с её губ. Малфой повернул к ней голову и застыл, всматриваясь в эти глаза, полные страхов и неуверенности. А в следующую секунду притянул Гермиону к себе, целуя уже в губы, отчаянно пытаясь доказать, что в нем за эти дни не осталось ничего от желания иметь кого-то, кроме нее. Её одну. Во всем свете.
— Когда последний раз тебе кто-то говорил, что ты красивая, Грейнджер? — шепча ей в кожу продолжил Драко, спускаясь поцелуями на линию её челюсти.
— Ты. Секунд десять назад, — она смеялась над ним и ему осталось улыбнуться и прикусить лишь слегка кожу на шее, не оставляя следов. Пока что.
Гермиона увернулась от нового поцелуя, глазами намекая на посетителей за его спиной.
— Какие у нас планы?
— Сколько еще тебе нужно оставаться на выставке?
— Свою задачу на день я выполнила в общем-то. Думаю, что после аукциона мы можем уйти.
Драко помолчал буквально несколько секунд, уткнулся носом в изгиб её шеи и добавил.
— Твои портреты будут там продаваться, не так ли?
Она покачала головой, давая отрицательный ответ.
— Это было бы слишком самовлюбленно.
Ему стоило еще больших усилий оторваться от нее и перестать впитывать этот аромат её кожи. Сегодня она пахла медовыми полевыми цветами, куда прекраснее обычного. Под обычным он подразумевал те два дня, что Драко провел рядом с ней.
Голос ведущего аукциона заставил их обоих обернуться. Гермиона спешно отстранилась от парня, улыбнулась ему и упорхнула в сторону зала, ведь обязана была сказать еще несколько слов. Малфой же в это время нашел гардероб, забрал её пальто и подошел к одному из помощников.
— Подскажите, пожалуйста, а портреты продаются?
Девушка улыбалась так сильно, что он видел, пожалуй, все её зубы.
— Да, сэр. Сколько вы хотите приобрести?
— Все, на которых изображена Гермиона Грейнджер.
Она подхватила бумаги, возможно, это был чек, скорее всего. Драко не был уверен, он издалека наблюдал за девушкой в красном платье, которая была видна ему лишь из-за угла. Но даже этого, снова, ему хватало.
— Желаете еще что-нибудь?
— Вы можете сказать мне автора этих фотографий? — он развернулся к сотруднице. Она улыбнулась, но уже куда нежнее. — Хотел бы знать, чьи работы я покупаю.
Мысль, что их мог сделать мужчина, любящий её, разрывала бы ему сердце. Он смотрел на эти фотографии и думал, что так показать удивительную Гермиону мог только тот, кто хорошо её знал, искренне уважал и любил. С кем она бы чувствовала себя комфортно, чтобы смеяться и улыбаться.
— Её мама, — тихо ответила она ему. Малфой замолчал на долю секунды, кивнул и попросил доставить фотографии в его офис в Лондоне.
— А еще, будьте добры, не говорите ей пока об этом, — Драко мотнул головой в сторону Гермионы. Девушка, которую, судя по бейджу, звали Джейн, обещала выполнить все его просьбы и забрала из его рук чек. И после чего исчезла прежде, чем Грейнджер снова оказалась в поле зрения.
— И так! — радостно сказала она, снова хватая Малфоя за руку и уводя вперед. — Куда мы идем?