***
При СССР период становления советской власти был мифологизирован. Со школьной скамьи дети учили, что были революционеры, боровшиеся за счастье народа, и контрреволюционеры, где одни желали вернуть царя и феодальный строй, другие передать власть министрам-капиталистам. Те и другие жаждали власти, чтобы пить народную кровь. Хорошие революционеры были красными и сражалась с белой контрой. Красные победили, потому что добро всегда побеждает зло.
После СССР началась мифологизация наоборот. Стали учить, что были красные, которые по сути нелюди, уголовники и людоеды, разрушавшие старую добрую Россию и убивавшие цвет нации. И были белые, благородные царские офицеры, сражавшиеся за веру, царя и отечество. И так как белые сражались по рыцарским правилам, они проиграли красным, которые воевали бесчестно и подло. Подлые победили и до 1991 года душили народ, пока добрый Запад не спас всех.
Рассуждать, какой террор лучше, с тем же успехом можно выяснять, какой маньяк лучше. Террор — технология подавления воли к сопротивлению. Технология оценивается эффективностью, а не насколько она соответствует меркам, предназначенным для межличностного общения.
Когда Корнилов в 1917 году ушел на юг организовывать сопротивление, его армия поначалу насчитывала около четырех тысяч человек. Что было делать в этой ситуации со сдающимися в плен? Отвлекать на их содержание и охрану и без того ничтожные ресурсы? Если нет, то что, отпустить? Но тогда с какой целью брать? Остается или прекращать воевать, или убивать сдававшихся в плен. Корнилов не прекратил воевать. Генерал теперь не видел проблем с пролитием русской крови.
Когда Наполеону в Египте сдались четыре тысячи офицеров под его слово сохранить жизнь, он потом целую ночь думал, что с ними делать дальше. Если оставить под охраной, значит, большие силы на это отвлекать. Если отпустить, они снова за оружие возьмутся. Самым правильным по логике и уму, но не по сердцу, было расстрелять пленных. Наполеон поставил ум выше сердца.
Когда белая армия оставила Крым, советская власть начала всех, кто походил на офицера, без суда и следствия расстреливать. По человеческим меркам это ужасно, и осудить это легко. Но как правильно нужно было поступить новой власти? Доподлинно было известно, что белая армия ушла с намерением взять реванш. Для этого оставила в Крыму своих агентов. Несложно догадаться, на чьей бы стороне они воевали, когда Гитлер пришел в Россию воевать против власти большевиков.
Чтобы верно понимать божеские заповеди, имеющие корнем иудаизм, нужно к указаниям «Не убий»; «Не укради» мысленно добавлять «своего». Не убий своего, не укради у своего. С чужим по ситуации, с ориентиром на свою цель, а не на абстрактные понятия. Это ни плохо, ни хорошо, это жизнь. Кто не отличает своего от чужого, тот всегда слаб, а значит, потенциально он чье-то питание.
Чтобы правильно понимать Ленина, Троцкого и прочих лидеров большевиков, когда читаете их объяснение сложных решений, держите в голове, что писали они не с целью изложить факты, а придать легитимность своим действиям. Их работы не отражают реальности, как не отражают ее и работы проигравшей стороны. Все тянут одеяло на себя, и правда, как обычно, посредине.
Красные победили, потому что у них была идея, позволявшая концентрировать усилия на одном направлении, что делало их монолитом. У белых не было внятной цели. Их объединяла ненависть к своим врагам, но их движение было разношерстным, монархисты, эсеры, демократы.
Красных можно сравнить с человеком, пришедшим в магазин с ясной целью, чего он хочет купить. Белые похожи на человека, пришедшим в магазин с длинным списком, в котором было написано, чего не надо покупать. Но там не было, что надо купить. В какой мере первый покупатель эффективнее второго, в такой мере красные были эффективнее белых.
Гражданская война в России в 20-х годах ХХ века была войной революционеров-коммунистов с революционерами других взглядов, к которым присоединились и выступавшие за восстановление старого строя монархисты, исходя из принципа «враг моего врага мой друг».
Сглаживание
Большевики хотят сгладить впечатление от своих действий и показать всему миру, что власть они захватили таким некрасивым способом, и удержали таким негуманным не ради шкурных интересов, а чтобы построить новый мир, свободный от гнета эксплуататоров и религиозных догм.
Фундаментом царской России было признание Бога. Из его заповедей выводились и на них опирались все базовые положения. Так как нарушение догм Церкви разрушало основу государства, власть определяла нарушение уголовным преступлением. Церковь говорила, что Бог разрешает связь только между супругами и только в репродуктивной форме, а все иные виды проявления эротизма есть нарушение воли Бога и запрещены. Власть следила за соблюдением этих запретов.
Основанием советской России стало отрицание Бога. Христианские ценности необходимо было вытравить из общества. Если они оставались в обществе, пусть даже под другим обличием, это исключало выведение из коммунистического учения базовых положений и курс на коммунизм.
В рамках этого направления атеистическая власть говорит, что заповеди христианского Бога для нее ничем не отличаются от указаний античного Зевса или южноамериканского Уицилопочтли. Атеист в своих делах ориентируется не на заповеди того или иного мистического персонажа, а на благо человека и общества, и потому церковные заповеди для нее ничтожны.
Царская власть запрещала аборты на том основании, что по христианскому учению в момент слияния мужской и женской клетки новая клетка обладает душой, какой ее наделяет Бог, а значит, зародыш на любой стадии полноценный человек, находящийся под защитой заповеди «Не убий».
Советы говорят: мы не верим в душу в религиозном смысле. Неродившегося ребенка считаем частью женского организма, а не отдельным человеком. Следовательно, женщина имеет право удалить из себя все, что находится внутри нее, хирургическим и любым иным путем, в том числе и плод. Никаких особых причин для реализации этого не требуется. Достаточно желания женщины.
В 1920 году Россия первая в мире легализует аборты. Троцкий в «Преданной революции» на эту тему напишет, что революция принесла женщине право на аборт, которое в условиях нужды и семейного гнета есть одно из ее важнейших гражданских, политических и культурных прав.
При царе официальное положение жены было «подчиненная мужа». Обосновывалось это Библией: «Муж есть глава семьи» (Ефс.5,23). Во время венчания зачитывались слова: «Жена да боится мужа своего» (Еф.5,33); «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена». (1Кор.7,4).
На базе этих слов жених и невеста приносили Богу клятву всю жизнь иметь близость только друг с другом, и ни с кем другим. Эту клятву свидетельствовала Церковь в виде священника, Государство в виде записи в ЗАГСе, и Общество в виде гостей, присутствующих при венчании и потом на свадьбе. Кто из супругов изменял слову, данному Богу и миру, тот совершал акт измены слову, данному Богу, Государству и Обществу. Называлось такое нарушение супружеской изменой.
Ленин призывает вытравить старое отношение к женщине. Он пишет: «Мужчины спокойно смотрят, как женщины изнашиваются на мелкой работе, однообразной, изнуряющей и поглощающей время и силы — работе в домашнем хозяйстве; на то, как их кругозор при этом сужается, ум тускнеет, биение сердца становится вялым, воля слабой… Домашняя жизнь женщины — это ежедневное принесение себя в жертву в тысячах ничтожных мелочей».
В рамках этого курса советская власть освобождает женщину от подчиненного положения и наделяет ее правом распоряжаться своим имуществом, телом и всем прочим так, как она находит нужным, а не как ее обязывает гендерная роль или чьи-то ожидания, не важно, мужа или общества.