Нас не обманет тот факт, что завод не афиширует этого хозяина и на все лады уверяет, что вся полнота власти сосредоточена в руках временного руководителя. Для нас очевидно, что всерабочие выборы ничто иное, как шоу, а сменяющие друг друга гендиректора выполняют декоративные функции, изображая из себя руководителей. Для нас пока загадка, зачем нужен этот спектакль.
Тайна раскрывается, когда мы узнаем, что завод все это время лоббировал закон о запрете предприятиям иметь постоянных высших руководителей. И вот пролоббировал, закон принят. Все заводы теперь организуют всерабочие выборы гендиректоров на временный срок. Как следствие, все они дружно идут на дно — банкротятся. Не могут не обанкротиться, это закон нашего мира. Если регулярно менять главу семьи, армии, ВУЗа и прочее, они развалятся. Текучка гарантирует смерть.
Выиграет от этой ситуации только тот завод, который эту операцию замутил. В результате у всех заводов власть действительно меняется, а у него только видимость смены власти. Внешне на нем власть временная, но реально постоянная. Только ее не видно, она за кулисами.
Закономерно, что при таких условиях единственным полноценно функционирующим будет завод с двойным дном. Он ставит под контроль другие заводы, сохраняя там принцип временности власти, но устанавливая контроль над победителями всерабочих выборов.
Переложим ситуацию на мир. Президенты западных государств меняются точно в срок, как часовые, но при этом государства не разваливаются, а демонстрирует хорошую эффективность. Так как государство с текучкой высших кадров даже в теории не может существовать, объяснить это можно только наличием власти, выведенной из-под выборов. Она не позиционирует себя властью, не занимается политической и экономической текучкой. Все это менеджеры делают. Хозяин же принимает только концептуальные решения и задает государству стратегический курс.
Разобравшись с временной властью и ее влиянием на государство, разберёмся теперь с ее базовым элементом — с выборами. Ключевой системообразующий узел либеральной демократии — выборы власти. Нет выбора — нет демократии.
Выбором называется сознательное предпочтение одного варианта другому. Ключевое слово — «сознательное». Если осознанности нет, это не выбор, а действие, внешне похожее на выбор — гадание, случай, манипуляция, принуждение и что угодно, но только не сознательный выбор.
Для совершения осознанного выбора нужны знания. Если вам предложить из двух упаковок неизвестных лекарств выбрать лучшее, вы не сможете этого сделать. Посредством разных уловок, психологического насилия, обещаний, подкупа и прочее, вас можно побудить сделать действие, похожее на выбор, но это точно будет не осознанный выбор, а манипуляция и мошенничество.
Для осознанного выбора нужны соответствующие знания. У населения таких знаний нет и не может быть. Во-первых, не все люди могут усвоить нужный объем информации. Во-вторых, не все захотят тратить силы и время на получение и усвоение таких знаний. В-третьих, часть информации — государственная тайна. Как ни крутись, а население не способно осознанно выбирать власть.
Всенародные выборы возможны в малых коллективах уровня античного полиса (города), где к народу относится не всякий, кто проживает на данной территории, а только граждане. Они несут на себе ответственность за принятые решения, исполняя их. Если решили начать войну, то берут в руки оружие и идут воевать. Если решили окончить войну, садятся за стол переговоров.
Самым большим античным полисом были Афины с населением 50 тысяч. Граждан, т.е. народа или демоса, там было около 10%. Часть демоса была идиотес, добровольно не пользовавшиеся правом голоса. Около 4-х тысяч человек выбирали из себя власть и принимали решение.
Но даже и таким малым числом избирателей можно манипулировать, о чем пишет Платон в «Горгии»: «Если бы в какой угодно город прибыл оратор и врач и если бы в Народном собрании или в любом ином собрании зашел спор, кого из двоих выбрать врачом, то на врача никто бы и смотреть не стал, а выбрали бы того, кто владеет словом... потому, что не существует предмета, о котором оратор не сказал бы убедительнее перед толпою, чем любой из знатоков своего дела... Оратор способен выступить против любого противника и по любому поводу так, что убедит толпу скорее всякого другого; короче говоря, он достигнет всего, чего ни пожелает»; «Кажется ли тебе, что ораторы постоянно держат в уме высшее благо и стремятся, чтобы граждане, внимая их речам, сделались как можно лучше, или же и они гонятся за благоволением сограждан и ради собственной выгоды пренебрегают общей, обращаясь с народом как с ребенком — как бы ему угодить! — и вовсе не задумываясь, станет ли он от этого лучше или хуже». (Платон «Горгий»)
Полноценными выборами можно считать выборы старосты жителями деревни. Все знают друг друга не по рекламе, а по жизни. Знают, что Петр хозяйственный и непьющий мужик, здравый, рассудительный, ответственный, а Витек, местный пьяница и лентяй, не имеет таких качеств.
Крестьян нельзя убедить, что Витек в роли старосты будет лучше Петра, потому что задачи, для которых выбирают старосту, не превышают масштаба избирателей. Люди очень ясно понимают предмет, и потому тут манипуляция не пройдет, выбор людей будет именно осознанный.
Чем общество больше, тем меньше возможен сознательный выбор власти. Всенародные выборы в многомиллионной стране могут быть только манипуляцией. Устроители таких выборов рассматривают избирателей как бородатых детей, живущих эмоциями и на все смотрящими через бытовую призму. Нет проблем побудить таких «граждан» выбирать кого угодно, хоть нобелевского лауреата по физике. Не беда, что люди не имеют необходимых знаний. При таких «выборах» это не помеха. Достаточно повесить плакаты с лицами кандидатов, написать «За науку и счастье!» или «За прогресс и радость!», сказать народу, что он смекалистый и умный, с любой задачей справится, а уж с выборами тем более, и пойдут бородатые дети совершать действие, похожее на выбор.
Ярко отражает суть выборов такая сцена: собрали детей в детском саду проголосовать, куда потратить бюджет, на отопление или на конфеты. Избирательная компания сопровождается ярким представлением в пользу конфет. Даже если дети знают, что им зимовать в этом саду, они все равно выберут конфеты. Зимой они будут мерзнуть, но не свяжут проблему со своим выбором. Если тех, кто выжил после зимы, снова поставить перед таким же выбором, все опять повторится.
Сделать с этим ничего нельзя, так как люди/дети беззащитны против социальной инженерии. С тем же успехом им можно внушить, что земля плоская, Церковь рупор Бога, а глас народа — глас божий, и потому народ сердцем должен выбирать (одна избирательная компания в России прошла под лозунгом «Голосуй сердцем», что фактически означало «не думай»). От избирателя требуется совершить эмоциональное действие. Это полная аналогия с эмоциональной покупкой.
Роль масс в выборах отражает случай на Украине во время избирательной кампании, где главными соперниками были Ющенко и Янукович. Сторонники первого устроили митинг в его поддержку. Собравшиеся должны были кричать: Ющенко! Сторонники Януковича распределили по толпе своих людей. Когда толпа стала кричать «Ющенко!», сторонники Януковича по сигналу закричали в такт первым «Ющенкович!». Толпа быстро подхватила новый лозунг. Следующий шаг, подставные стали кричать «Янукович!». Результат: толпа, кричавшая вначале «Ющенко!», в конце кричала «Янукович!». Этот эпизод ярко иллюстрирует природу выборов и уровень массы.
В книге Джорджа Оруэлла «Скотный двор» овцы сначала кричали «Четыре ноги хорошо, две ноги плохо», а потом с тем же энтузиазмом наоборот, «Четыре ноги хорошо, две ноги лучше!». Чем сегодняшние избиратели отличаются от оруэлловских овец? Исключительно внешним видом.
Ленин писал: «Если масса народа не будет иметь в своих руках всей полноты государственной власти, — если останется в государстве хоть какая-нибудь власть, народом не выбранная, не сменяемая, от народа всецело не зависящая, то действительное удовлетворение назревших и всеми сознаваемых нужд невозможно». Эти слова показывают, что все революционеры, от самого главного до рядового, абсолютно не понимали дела, за которое взялись.