Если мастер играет в шахматы с новичком, которому компьютер ходы подсказывает, а мастер на себя полагается, выиграет новичок. Если один самолет пилотирует ИИ, а другой человек, второй. Если оба самолета пилотирует ИИ, выиграет тот, где он мощнее. Аналогично в бизнесе, финансах, политике выиграет не тот, кто опытнее и умнее, а кто следует советам ИИ.
В 2024 году началась гонка в самой перспективной сфере в истории человечества сфере — за развитие искусственного интеллекта. Исходя из того, что программы нейросетей основаны на математике XVIII века, определяет лидера не лучшая программа «умножения столбиком», а лучший механизм «пересчета палочек». Обеспечивает это качество полупроводников. У кого они самого высокого качества, тот быстрее других в механистическом счете, и следовательно, первый в забеге.
Для удержания лидерства в этом забеге США сосредоточили усилия, во-первых, на стягивании со всего мира инженерных мозгов. Во-вторых, на концентрации производства на своей территории. В-третьих, во всемерном затруднении производства полупроводников во всем мире.
Современная Россия отстает в производстве харда больше, чем советская Россия отставала в атомной гонке. Преодолеть разрыв никакими усилиями нельзя. Единственный вариант — сделать ход. Это значит, ставить не на гонку в механической скорости, а на что-то принципиально иное.
В роли иного в теории два направления: 1) эксперименты по объединению человеческого мозга с ИИ; 2) язык программирования, в основе которого современная математика после Кантора.
Второй вариант только в теории, так как сегодня нет единой математики, как это было до XVIII века. Соответственно, нельзя говорить о написании программы, опирающейся на современную математику. Остается первый вариант — эксперименты по объединению машины с человеком.
Интеллектуальная дееспособность состоит из приема информации, ее обработки (отделение сигнала от шума) классификации и архивации (память) и использовании. У человека узкий канал приема, он медленно обрабатывает информацию, и у него маленький объем памяти. Запомнить сто знаков после запятой в числе Пи, извлечь корень из трехзначного числа — для большинства людей это совершенно неподъемная задача. Вероятно, это плата, что он знает добро и зло.
У ИИ ровно наоборот. Он не знает добра и зла, и не может желать, нет образа будущего. Его настоящее предопределено прошлым, и проблема буриданова осла для него непреодолима. Но зато его каналы приема информации, память и вычислительные возможности имеют бесконечный потенциал. Это позволяет ему очень глубоко погрузиться в известное, перебрать гигантские объемы информации и найти скрытые от человека закономерности.
Если объединить способность человека желать с возможностью искусственного интеллекта считать, получится не просто Сильный Искусственный Интеллект, машина без желания, а Настоящий Искусственный Интеллект, т.е. сверхчеловеческий интеллект, знающий всё, и знающий добро и зло.
Источники
«Откуда добывается весь материал разума и познания?
Отвечу одним словом: из ОПЫТА. Именно на нем основано
все наше познание и из него же оно берет начало» (Д. Локк)
Чтобы настроиться на нужный лад, представим компьютерную игру, где двери открываются броском яблока. Изначально это знают создатели игры, они придумали такой способ. Остальные не могут узнать это способ с помощью логики. Они могут открыть этот путь методом проб и ошибок.
Мы живем в мире, который не мы создавали, а значит, знания о нем можем добыть только через опыт. Других вариантов нет. Чтобы узнать природу меди, нужно ставить опыты на меди, а не на железе. Чтобы получить знания о кошках, нужны опыты на кошках, а не лягушках. Чтобы узнать перспективы соединения мозга с ИИ, нужно экспериментировать на людях, а не мышах. На мышах можно и нужно отрабатывать начальные технологии, но знания дадут только опыты на людях.
Закон бытия: с чем нельзя экспериментировать, о том нельзя знать. Анатомии неоткуда было взяться во времена запрета на препарирование трупов. Знаниям о природе сознания и личности неоткуда взяться, пока догмы биоэтики запрещают опыты, способные пролить свет на эту сферу.
Наукой движет право на ошибку. Без него она умирает. Многие ученые говорят, что на пути к знаниям о возможностях человека нет большего препятствия, чем догмы биоэтики. Если устранить их, на человечество прольется такой же поток знаний, какой пролился о материи, когда с науки были сняты догмы религии, и ученые вырвались на оперативный простор.
Все имеет соответствующую цену. Хотите узнать цену угля? Разделите объем добычи в год на число погибших шахтеров, и увидите цену. Цена за пользование автомобилем или самолетом тоже выражается в человеческих жизнях. Изучение иностранного языка требует принести в жертву свое время и силы. Даже если перевести из точки А в точку Б миллион человек, по дороге будут жертвы. Если же люди будут не просто идти, а решать по пути какие-то задачи, жертв будет еще больше.
Знание тоже имеет пропорциональную цену. За освоение моря, атомной энергии или космоса человечество заплатило соответствующую цену. Знание, как объединить мозг с компьютером, тоже имеет соответствующую цену. Отказ ее платить означает отказ от надежды на результат.
При освоении нового невозможно не ошибаться. Путь к принципиально новым знаниям есть путь ошибок и неудач. К этому нужно относиться не как к проблеме, а как к норме, как на войне к относятся к смерти. Самая большая ошибка — не двигаться вперед, опасаясь ошибки.
В лаборатории положительный результат исключение, а отрицательный штатное состояние. Когда знание добыто и передано в производство, ситуация переворачивается, ошибка становится исключением, результатом халатности или форсмажора, а результат нормой.
Кажется очевидным, что глупо мерить нормами производства эффективность лаборатории. По этой же аналогии глупо деятельность ученого, нацеленную на добычу новых знаний, оценивать мерками деятельности, опирающейся на добытые знания. Но это только кажется. На самом деле деятельность ученого, нацеленная на добычу новых знания в этой сфере, оценивается не по режиму «лаборатория», а по режиму «производство», причем, очень давно и четко отлаженного. И это при том, что это самая неизведанная сфера. Естественно, это блокирует возможность что-то знать.
Если ученый нарушил догмы биоэтики словом, научное общество подвергнет его остракизму. Если при постановке опыта он получит отрицательный результат, нанесет вред здоровью и жизни добровольца, это будет оценено уже уголовным преступлением.
Биоэтика объясняет запреты заботой государства о жизни и здоровье людей. Чтобы увидеть лукавство такого объяснения, уточним понятие «эксперимент» — целенаправленное действие с непредсказуемым итогом. Например, война является таким действием, и потому подпадает под определение эксперимента. Если результат предсказуемый, это не война, а карательная операция.
Военный эксперимент опаснее научного. Часть участников там гарантированно гибнет, другие получают физический и психический вред. Если запрет действительно имеет корнем заботу о жизни и здоровье, тогда логично ожидать от государства, что оно запрещает все опасные эксперименты.
Теперь смотрим на реальность и видим, что менее опасные эксперименты (медицинские) во всем мире запрещены, а более опасные (военные) не только не запрещены, но все государства во всем мире к ним всячески поощряют людей, в отдельных случаях даже принуждают.