— Люц, ты в своем уме? — шипел Северус не хуже Нагайны. — Повелитель убьет нас, помяни мое слово!
— Завтра Первое апреля. Лорд обещал розыгрыши. И мы поучаствуем. Будет весело. Посмеемся в полночь. Если Повелитель не уйдет раньше.
— Лорд убьёт нас в пять минут первого, — процедил Снейп. — И сам посмеётся.
— Не будь занудой, Сев, — расхристанный Малфой, сидевший в кресле, еле удерживал бокал с вином, чтобы тот не упал. — Я сам покаюсь перед Лордом. Первым. Более того, прикрою тебя.
— Ладно, — сдался Северус. — Тащи котёл. Будем варить Амортенцию.
— А волос Поттера у тебя есть?
Снейп пошуршал пакетиками трав в карманах своей мантии, нащупал легчайший из них и с победоносным кличем поднес к носу Малфоя. Тот медленно моргнул, восстанавливая зрение после знатной попойки.
— Откуда взял? — удивился Люциус.
— Дамблдор требует для Поттера варить зелье подчинения на индивидуальной основе. В Хогвартсе директор постоянно берет у него кровь и колдует с ней. Мне достаются волосы. Только летом мальчишка остаётся на месяц без присмотра, но на свой день рождения непременно принимает тройную порцию зелья подчинения, чтобы не сорвался с Дамблдоровского крючка.
— Замечательно, — лениво протянул Люциус. — Дамблдор спаивает Поттера для себя, а мы Тёмного Лорда для Поттера. Я нахожу такую иерархию несправедливой.
— Я тоже, — икнул Северус. — Может, ещё получится повеселиться.
— За нас, — чокнулся бокалом Люциус.
— За нас, — ответил Северус.
***
К сожалению Снейпа, первое апреля выпало на понедельник, и ему не удалось участвовать в розыгрышах Пожирателей. После первого урока у пятикурсников Гриффиндора и Слизерина он мечтал об отпуске на Багамах, так как обстановка в классе была весьма напряженной. Гриффиндорцы рыдали от смеха, а слизеринцы крепко держали волшебные палочки, ожидая проклятий от своих вечных врагов. Дело в том, что какой-то юный гений гриффиндорец наколдовал на спине Снейпа белую надпись «Снейп и Малфой — пидоры». Снейп эффектно поворачивался, взмахивая мантией, но видел только каменные лица учеников. Никто не осмеливался сообщить Снейпу о первоапрельской шутке. Лишь к обеденному часу, когда Снейп шел в Большой зал и встретился в дверях с Дамблдором, уступая ему дорогу, он увидел лукавые смешинки в его глазах, спрятанные за очками-половинками.
— Северус, у тебя спина белая.
— Не смешно, — проворчал профессор зельеварения.
— Я серьезно, посмотри! — и тут же Дамблдор наколдовал два зеркала друг против друга.
Взглянув на себя, Северус вспыхнул от ярости, как свечка на ветру.
— Сто баллов с Гриффиндора! — рявкнул он. — Поттер!
Он пошел по направлению к месту наглого заносчивого мальчишки, как вдруг предплечье опалило огнем. Он повернулся к учительскому столу и незаметно коснулся своей руки. Дамблдор кивнул, негласно отпуская от послеобеденных уроков.
— Горгулья забери Альбуса, — проклинал Северус, жалея пропущенный обед. Он мгновенно забыл об испорченной мантии и поспешил к месту аппарации.
— Праздники, — прокомментировал Снейп, когда услышал смех и веселые разговоры, раздававшиеся со всех комнат Малфой-мэнора.
— Праздники, — откликнулся Люц, простаивая у стены, ведущей в кабинет Темного Лорда. В руках он держал бокал с вином, и Северуса накрыло дежавю, когда вчера они вдвоем продумывали шутку над своим Повелителем.
— Мой Лорд, — поприветствовал Снейп, когда зашёл в кабинет.
— Северус, я ждал только тебя, — прошелестел Лорд.
— Да, мой Лорд, — поклонился Снейп.
Перепив вчера вина с Люциусом, сегодня Северусу не хотелось развлекаться. Понедельник всё-таки. Он зажал сквозь ткань мантии антипохмельное зелье. Северус смутно помнил, что вчера варил Амортенцию для Тёмного Лорда. Он взглянул на Люциуса. Тот слегка улыбался и непринужденно рассказывал историю про одного из своих предков. Люциус знал их множество, и Лорд слушал его с видимым удовольствием.
Наконец Люциус налил содержимое из трёх бутылок, стоявших на столе, в бокалы. Из одной, уже начатой, Люц пил сам, вторая предназначена была Северусу, и он узнал богатый вкус бургундского, третья…
— Люциус, превосходное вино, — похвалил Лорд. — Шоколад, кофе и запах кожи…
На мгновение Люциус остановился, но мгновенно взял себя в руки, улыбаясь почему-то Северусу.
— Я такое вино пил лишь однажды, — произнес Волдеморт, — идеальный день, идеальное свидание, идеальное убийство.
Северус закашлялся.
— Северус, у тебя спина белая, — хохотнул Люц, прочитав надпись на мантии. Снейп окаменел — он совершенно забыл о чертовом предмете одежды! Но Люциус был идеальным хозяином и позвал домовика, приказав немедленно вычистить мантию.
Когда Люц вышел, Лорд позвал шипением Нагайну, и та обвила ноги Снейпа.
— Признайся, Северус, признайся…
— Мне не в чем признаваться, — машинально ответил Снейп, уставившись в прикрытые пленкой глаза змеи. — Во всем виноват Дамблдор.
— С-с-согласен, — прошипел Лорд. Внезапно его настроение изменилось и он загрустил: — Эйвери от страха умер. Белла призналась, что беременна, только не знает, от какого из Лестрейнджей. Люциус сообщил, что положил на мой счёт пять тысяч галлеонов. Долохов рассказал, что женился. Только ты не сообщил ничего нового. Неужели нет ни одного грешка или проделки?
— Я вчера варил Амортенцию, — смутно припомнил Снейп. — Но не помню для кого.
— Для Поттера? — заблестели глаза Лорда. — Он принадлежит мне. Я убью его!
Лорд вскочил с кресла и принялся менять шагами комнату.
— Надо заманить Поттера в Министерство. Посмотреть в его зелёные глаза и укусить за нижнюю губу, чтобы капелька крови потекла по подбородку, затем по шее и груди и достигла розовых сосков. Затем я оближу сосок и укушу, чтобы он затвердел, а Поттер замер и выдохнул от удовольствия. После этого я перевяжу его веревками на манер шибари и заставлю кончить от одних только поцелуев. Потом возьму самый острый нож и отрежу по фаланге пальцы на руках. Заставлю плакать, потому что убью его друзей. Уничтожу Дамблдора и Поттера!
Мерлин мой, что Лорд несёт?! Он выпил бормотуху?
— Люц, что ты ему подсунул? — прошептал Снейп, когда вернулся Малфой.
— Твою Амортенцию, — пожал плечами Люциус.
— Он ее не почувствовал, — удивился Снейп. — Если Лорд узнает, его месть будет страшной!
— Да! — величественно отозвался Волдеморт. — Моя месть страшна! Я уничтожу Поттера!
Похоже, одержимость Поттером грозилась превратиться в маниакальную. Снейп только пожал плечами. Перепутать любовь с ненавистью мог только Темный Лорд, который не верил в любовь принципиально. Впервые на своем веку Снейп пожалел мальчишку.
— С-с-северус! — остановился Лорд. — Я приказываю тебе перестать думать о Поттере. О нем буду думать только я!
С трудом сдерживаясь от смеха, Северус поклонился.
— Поттер, Поттер, Поттер, — бормотал Лорд Волдеморт. — Ловушка готова. Поттера ждёт сюрприз!
Это было уже в конце мая. Одержимость Поттером, вспыхнув однажды, разгорелась ярким синим пламенем незамутненной ненависти. Лорд вызывал Снейпа по любому поводу и в любое время. Он расспрашивал своего шпиона по любому поводу — узнать любимые цветы Гарри, название любимой книги. После романтических мечтаний он размышлял, каким пыткам он подвергнет Поттера. И все это перемежалось эротическими фантазиями самого Лорда. Он не заметил, что был отравлен любовным зельем, потому что благодаря Амортенции, которую мать подливала отцу, и, соответственно, передалось по наследственности, он не чувствовал ее вкуса и запаха.
Без возможности увидеть объект воздыханий любовная связь крепла и развивалась. Северус с облегчением понёсся в Министерство за Поттером. Наконец-то Волдеморт увидит свое счастье!
Гарри дрался, как лев. Достаточно было пяти минут боя с Пожирателями, как появился Волдеморт. Дамблдор опоздал, и непримиримые противники сцепились в схватке. Палочки искрились, обжигая владельцев, вспыхивали неизвестные заклятия… Пожиратели вяло отбивались от Армии Дамблдора, наблюдая за поединком Гарри и Волдеморта.
— Экспеллиармус! — крикнул не вовремя Поттер. Казалось, сейчас Волдеморт ему перережет какую-нибудь конечность, но Поттер его опередил. Молниеносно палочка вырвалась из руки Волдеморта и отлетела в сторону. Тот кинулся на Гарри с голыми руками, чтобы придушить. Поттер не ожидал натиска грубой силы и рухнул на ступеньки, пересчитывая спиной их количество. Волдеморт душил его. Ярость исказила его лицо. Поттер барахтался в длинных руках и ногах Волдеморта. Не в силах вырваться, он сделал единственную вещь, которую мог сделать, — поцеловал своего злейшего врага.