— Вот и я так считаю, — откликнулся Сасори. Обойдя её, он соединил концы верёвки и сплёл спереди финальный узел. Сасори отступил назад, осматривая своё творение, а Анко, взглянув вниз и хмыкнув, повела плечами, выгнулась; верёвки тут же дали знать о себе грубым трением о кожу. К вечеру наверняка сдерут.
— Смотрю, тебя в детстве водили на кружок по вязанию узлов? — едко заметила Анко, хотя сама понимала, что попытка задеть такая себе — технику шибари в той или иной мере знал каждый шиноби. Зато теперь хотелось проверить, как далеко простираются познания в ней кукловода.
— А ещё по акупунктуре, и я даже вспомню, как заставить язык онеметь на несколько часов, — совершенно недвусмысленно намекнул Сасори, после чего добавил: — Походи так денёк — тебе будет не лишним выучить, что такое рамки.
Про то, что это скорее нужно ему, Анко говорить не стала — слишком очевидная шпилька. Да и угроза про язык брошена не просто так, а ей и правда ещё вести сегодня занятия, что без возможности поговорить стало бы сложно. Кроме того, какие вообще рамки у нукенинов?
— А вечером?..
— Сниму, когда принесёшь мне волосы.
— На такое благое дело, я думаю, многие согласятся свою шевелюру пожертвовать, — протянула Анко, аккуратно дёрнув за короткий кончик верёвки, выступающий из-под узла.
Сасори иронично улыбнулся и притянул нитями чакры её одежду.
Так повелось, что они оба нередко пропускали завтраки по той или иной причине, но в этот раз пришли, хотя и почти опоздали. Точнее, почти опоздала Анко, бегавшая в свои комнаты, чтобы принять душ (с верёвкой, крепким корсетом обвившей тело, это было необычно, но по шкале Анко вполне приятно) и переодеться в новое; когда она расслабленной походкой вступила в Большой зал, Сасори уже заканчивал есть, попутно обмениваясь короткими репликами с Северусом. Судя по тому, как скрыто доволен был Сасори и отчётливо раздражён Северус, кукловод одерживал верх в словесной баталии.
— Скорпион победил змея? — приняв весёлый вид, полюбопытствовала Анко, усевшись — верёвки вновь ощутимо напомнили о себе, и куноичи едва удержалась от того, чтобы мурлыкнуть от специфического удовольствия — за преподавательским столом рядом с ними. Ближе к центру стола веселья не было и в помине: в некогда вожделенном директорском кресле Долорес источала ненависть ко всему сущему, злобно рыская глазами по залу, пытаясь понять, кто виноват в приключившихся с ней ночью бедствиях (что бедствия были, можно не сомневаться), Минерва и Помона светились мрачным наслаждением, а Итачи очень внимательно следил за Дейдарой, обсуждавшим что-то с Ли Джорданом за гриффиндорским столом.
Сасори перевёл взгляд на Анко.
— Ты мне скажи.
Весьма многозначно прозвучало. Отвечать на подтекст Анко не собиралась, поэтому удержала беспечный вид и всмотрелась в лицо кисло пившего чай Северуса.
— Ну, похоже на то.
— Вы тоже были бы не в лучшей форме, если бы с раннего утра заработали мигрень из-за необходимости выслушивать лекцию о вреде детей и опасности петард, — понизив голос, процедил Снегг.
— Вот уж нет, Северус, во время такого представления я бы, наоборот, отточил остроты, — протянул Сасори и улыбнулся уголками губ Батшеде, сидевшей по другую руку от Северуса и прислушивавшейся к тихой беседе коллег; та в ответ, не сдержавшись, прыснула в кулак, скрывая это за кашлем. На собраниях учителей Сасори неизменно отыгрывал роль скучающего циника, которого хлебом не корми — дай уронить достоинство Долорес перед аудиторией, и преподавателям Хогвартса это, как поняла Анко, очень нравилось — они-то не могли себе позволить подобного без боязни лишиться работы.
— Как же нам вас не хватало, — съязвил Северус. — Где вы, кстати, были? Когда Амбридж собрала преподавателей, недосчитались только вас двоих, Трелони и Флоренца.
— Я решил употребить последние часы перед завтраком на то, чтобы поспать хоть немного после ночных экспериментов, — отозвался Сасори с лёгкой полуулыбкой. — К тому же, с согласия Альбуса домовикам закрыт доступ в наши с Итачи и Анко комнаты — директор Амбридж, кажется, всё никак не поймёт, отчего её послания систематически не доходят до нас.
Батшеда вновь тихо хихикнула и легко толкнула локтем Аврору, привлекая её внимание к разговору. Анко решила тоже подключиться:
— Ну а мне пришлось прогуляться. Сасори жаловался, что ему не хватает яда…
— О, мне кажется, вы лукавите! — шёпотом возразила Аврора, перегнувшись через подружку. — У профессора Акасуны всегда полно яда в запасе.
— Мы все удивляемся, — согласно покивала Батшеда.
— Акромантульего яда, девочки, — закатила глаза Анко; «девочки» переглянулись и несолидно захихикали. — Вот пришлось идти добывать, — она взглянула на Сасори и подмигнула, чтобы он точно не пропустил подтекст. — Я же специалист по фантастическим тварям!
— А как ты к ним тянешься… — протянул в ответ кукловод ничуть не менее двусмысленно.
— Ах, ну что поделать? — картинно развела она руками, как бы невзначай коснувшись плеча Сасори. — Люблю всё опасное и кусачее.
Батшеда и Аврора, не выдержав, в голос рассмеялись, чем мгновенно привлекли внимание мрачной половины стола. Взгляд, который Долорес, нагнувшись над столешницей, бросила на шиноби, не сулил ничего хорошего.
Вскоре Сасори и Северус ушли, переключившись на обсуждения предстоящих уроков у старших курсов (Сасори не без иронии доказывал, что проводить занятие о ядах нужно так же, как он осенью провёл урок по приворотным зельям: с демонстрацией их эффекта на учениках), прочие профессора тоже стали расходиться по кабинетам, как и студенты. В Большом зале оставалось всё меньше людей, и Анко наслаждалась этим, без спешки поедая омлет и поджаренный бекон, попутно обдумывая задание, которое ей вчера выдал Сасори.
Он сказал, что придумал, во что поиграть. Это должно быть интересно.
«Итак, мне нужны волосы трёх людей в возрасте от пятнадцати лет и старше, — размышляла Анко, неспешно оглядывая пустеющий зал, — явно для того, чтобы добавить в блестящую байду. Значит, потом мы кого-то будем ею поить… Но кого? И в чём состоит игра?» Погадав немного, она бросила попытки — намного приятнее будет узнать это вечером. Осталось только раздобыть волосы.
На скатерти чуть в стороне от себя Анко заметила довольно длинный чёрный волосок; недолго думая, куноичи, когда поднималась из-за стола, подцепила его и завернула в бумажку, которую обнаружила в кармане пальто, сегодня, в отличие от большинства дней, наглухо застёгнутого. После этого Анко как ни в чём не бывало вышла из Большого зала в холл, игнорируя направленный ей в спину взгляд директора Жабы, и стала подниматься по лестнице. Через полтора часа её ожидал урок у пятикурсников, но пока Анко была совершенно свободна. Сходу не придумав, чем бы занять себя, она решила спуститься в Тайную комнату и посмотреть, как поживают Хокаге — давненько она туда не заглядывала.
Однако дойти до Комнаты Анко не было суждено — в одном из потайных тоннелей, пронизывавших замок, дополнительные входы в которые были сделаны шиноби для собственного удобства, её ждали Второй и Мадара — по чакре выследили, не иначе. Видеть их вдвоём, делающими одно дело, было всё ещё немного непривычно, но однозначно приятно, в какой-то мере даже тешило самолюбие — та их пьянка на троих сыграла заметную роль в налаживании отношений между старыми противниками. Всё-таки старики в тот раз хорошо пообщались, даже всего единожды попытались убить друг друга.
— Это выглядит странно, — сразу же сообщила им Анко. — То, как вы караулите меня в тёмном углу.
— У Хаширамы приступ тоски по дому, — без предисловий сообщил Мадара. — Мы считаем, чайная церемония поможет поднять ему настроение. Проведи её.
Анко едва не захохотала в голос от его высокомерного вида и командного тона.