- Если ты хочешь пристрастить меня к чему то, то у тебя ничего не получится. Я ухожу, видеть тебя больше не желаю.
Жрица посмотрела на меня, почти, как показалось мне, в упор. Затем молча кивнула и произнесла:
- Иди и больше не появляйся здесь. Скажи жрецу, чтоб отвел тебя помыть голову и руки.
- Хорошо, передам, -гордо и гневно сказал я, а затем, уже повернувшись, почему-то спросил, - а зачем это? Я ведь уже умылся?
- Давно на этом столе никто не созерцал самого себя, - сурово ответила царица и указала рукой на тот стол, который я ранее обрисовал вам.
- Что-о? - вониющим голосом произнес я. - Ты хочешь меня принести в жертву своей изысканной любви?
- А, почему бы и нет. Не вижу причин для твоего отказа править здесь.
- Но я и не отказываюсь. Просто не хочу смотреть.
- Этого не будет. Или так, или по-другому. Выбирай!
- Ты в своем уме?! - в гневе выкрикнул я и в тот же миг почувствовал, как мой рот сжался и наполнился чем-то особенным, от которого я даже
сейчас иногда оказываюсь в холодном поту, чувствуя хоть малейшее подобное.
- Закрой свой рот и не перечь мне, - сурово произнесла она следом тому действию, - иди и исполняй то, что я велела.
- Но я не хочу, - чуть ли не закричал я сквозь полноту чем-то набитого рта.
- Это меня не тревожит, - произнесла царица.
- Хорошо, я согласен, - тут же понял я, что всякие мои "вывихи" могут закончиться весьма плачевно.
- Теперь уже поздно .- ответила царица, - иди мойся. Я проведу с тобой обряд смывания. И, если Боги разрешат - то оставлю тебя жить. Если же нет - то прощай, мой царь, - холодно добавила она и отвернулась, вплотную занявшись тем самым человеком, что уже порядком надоел мне, загнав почти в могилу.
Я развернулся и вышел. Но царица вдруг догнала меня своим голосом, прозвучавшим в ушах словно выстрел.
- Вернись и спроси разрешения.
- Ты же сама приказала, - огрызнулся я в мыслях, но распоряжение все же исполнял.
- Теперь, иди, - тихо сказала юна и одарила меня своей сияющей улыбкой.
- Повинуюсь тебе, - только и успел сказать я, переходя ту самую черту двери, но она вновь нагнала своей речью.
- Повиноваться будешь Богу. Мне же просто отдай дань свою.
- Какую?
- Ты уже знаешь, ступай.
- Кто б тебя забрал к себе, - подумал я в ту минуту, но тайное внезапно раскрылось и я об этом просто забыл.
- Заберут те, кому нужно. 0т тебя же, если услышу подобное еще раз, потребую большего.
- Чего же?- так и подмывало спросить меня, но я все же сдержался и мысль ту от себя быстро отогнал.
Только все равно услышал смех феи любви и какой-то надменный штрих в нем самом.
Я, наконец, покинул комнату и нашел неподалеку того самого жреца.,
- Пошли, - тихо сказал он и вновь повел меня коридорами куда-то вглубь этого таинственного храма любви.
Я безропотно повиновался его слову и пошагал следом, стараясь в темноте не наступить ему на ноги.
Вскоре мы достигли одну из комнат, где стояли кувшин и большая чаша.
- Иди сюда, - обратился ко мне жрец, подзывая к самому месту омывания, - я тебе полью, а ты мойся.
- Хорошо, - ответил я и принялся за дело.
Вскоре мытье закончилось, и я отошел немного в сторону.
- Не туда, - сказал жрец, - подойди вон к тому месту, - указал он рукой, и я подчинился.
Теплый воздух обдал меня со всех сторон, когда я ступил на то самое место. Я в ужасе отшатнулся в сторону, и поток исчез.
- Не бойся. Так надо. Здесь много чудес. Иди, поветрись.
- Ладно, - произнес я и смело ступил вновь.
Ветер обдал меня со всех сторон, и я совсем скоро высох. Точнее, высохла моя голова и руки, так как все остальное не мылось.
- А, теперь, пошли, - произнес жрец, рукой указывая идти за ним следом.
Мне ничего не оставалось делать, как подчинить свою волю ему.
Мы прошли в коридор и зашагали обратно. Вскоре достигли той же комнаты и остановились.
- Будь здесь и жди. Она тебя вызовет, - распорядился жрец, сам удаляясь куда-то.
- Хорошо, - кивнул я головой, соглашаясь на все, но как только он ушел, я двинул обратно, в душе надеясь найти здесь выход и обрести свободу. Кстати сказать, у меня так и оставался меч, и я вполне мог воспользоваться им, но почему -то такой мысли у меня не возникало. Лишь только теперь я обратил на него взгляд и крепко зажал рукоять его до боли в руках.
- Теперь, мне никто не страшен, - тихо прошептал я, в надежде, что никто меня здесь не услышит.
- Сомневаюсь, что ты уйдешь далеко, - не замедлил раздаться в ушах моих чей-то голос.
- Это еще кто? - спросил я сам у себя.
- Как кто? Твой дух. Ты сам меня видел только недавно.
- Тебе еще чего надо? - вновь спросил я и тут же рассердился вдвойне, - что такое? Эти чары любви сделали из меня не воина, а какую-то размазню.
- Ты сделал сам себя таким, - ответил тот же голос мне.
- Почему?- как бы невзначай спросил я.
- Потому что... Я не знаю пока почему, - замялся голос, и установилась тишина.
- А-а, не знаешь, - обозлился и одновременно возрадовался я, - так знаю зато я, грек Немидий, а не какой-то Аменхотеп. Эта любовь одурманила мне голову, и я совсем забыл, кто я есть на самом деле. Но я быстро исправлю это, если принесу в жертву ее саму - царицу любви и жрицу того самого
белого огня, - с пафосом произнес я и гордо вытянул меч перед собой.
- Ты не сделаешь этого, - произнесла сама царица где-то у меня за спиной.
Я в испуге повернулся, и волосы мои восстали на голове до предела.
Предо мной была она, сама жрица, в том самом белом и золотом одеянии, что я видел только вчера.
- Ты не сделаешь того, что хочешь, - почти повторила она сказанное и на шаг приблизилась ко мне.
- А вот сделаю, - очнулся я от испуга и вмиг замахнулся мечом.
Он рассек пространство, где, по-видимому, находилась царица, но так ничего и не задев, опустился вниз.
Я в недоумении отпрянул назад. Размахнулся снова и повел мечом уже со стороны, желая срубить голову с плеч. Но произошло то же.
И тогда в мое тело вонзилось что-то, о чем я не
забываю никогда. Это были сотни и тысячи искр, оторвавшиеся от светящегося символа царицы.
Они вонзались в меня с такой силой, что я вскричал от боли и быстро уронил меч, не в силах удержать его, так как вместе с болью вовнутрь пробиралось и какое-то тепло, отбирающее настоящую силу и не дающее даже стоять на ногах.
Я упал на пол, продолжая на себе испытывать боль тех самых искр.
Вскоре их стало меньше, а тело мое, расслабившись вовсе, поплыло словно по какому-то течению вглубь того самого коридора, откуда я только что возвратился и пытался бежать.
Я немо созревал все это, не в силах предпринять что-либо. Все это время царица находилась впереди меня и повернувшись ко мне спиной, словно издевалась над моим бессилием, всем видом показывая, что я для нее есть.
Вскоре поток ослаб, и я грохнулся о землю, очутившись почти рядом со светящимся символом царицы, а заодно и перед заветной дверью.
- Полежи тут, - обратилась она ко мне, - я тебя позову, - и вмиг исчезла.
Тело мое начало понемногу приходить в себя.
Вначале я почувствовал ноги, затем выше и так до головы. Первой моей мыслью было бежать снова, но я теперь понял всю бесполезность своей затеи и уже с горечью сожалел о случившемся со мною приступе ярости.
Затем я хотел сходить и возвратить свой меч, но вновь отказался от этой затеи, пожалев еще раз о случившемся.
Наконец, я встал на ноги и, немного размявшись, принялся ожидать своей участи.
- Войди, - спустя какое-то время довольно жестко прозвучал голос жрицы.
- Уже вхожу, - только и успел сказать я про себя, как в миг дверь отворилась, и тот же поток буквально вовлек меня внутрь.