— Улики! Зачем вам тратить на них время? У меня были улики против моего садовника, так вы отказались его арестовать.
Декок сохранял спокойствие.
— Я сожалею об этом больше, чем могу выразить, — ровным голосом сказал он. — Если бы я его арестовал, он бы, возможно, был сейчас жив… его бы не убили.
Изольда фыркнула; ноздри затрепетали, в глазах появился злобный огонек.
— Что вы пытаетесь этим сказать?
— Его убил Бюилдайк.
Фледдер ехал от каретного сарая с такой скоростью, что гравий веером разлетался из-под колес. Он вопросительно посмотрел на Декока:
— Почему вы так сказали?
— А?
— Почему вы сказали, что садовника убил кто-то из Бюилдайков?
Декок немного выпрямился и показал в окно:
— Эти дохлые гуси все еще здесь.
— Я снова звонил им, — извинился Фледдер. — Наверное, у них нет времени забрать этих птиц. — Он замолчал, но, когда проехали через калитку, снова заговорил: — Но вы так и не ответили на мой вопрос.
Декок улыбнулся и выудил мятную жвачку из нагрудного кармана. Он стряхнул с нее прилипший мусор, сунул в рот и только после этого повернулся к напарнику.
— То был инстинктивный отклик, — признался, по-мальчишески ухмыльнувшись. — А толкнуло меня на это в определенной степени отвратительное поведение мерзкой старухи. — Он вздохнул. — «Счастливое озеро» — большая бочка с порохом, которая вот-вот взорвется. Там кипят страсти и противоречивые чувства. Я хотел вызвать реакцию… любую реакцию.
— Что ж — заметил Фледдер, — мы, тем не менее, влипли. Зашли в тупик. Надеюсь, в скором времени что-то случится, иначе нам никогда не разобраться.
— Ты не находишь, что двух убийств достаточно?
Молодой инспектор покачал головой:
— Я не то хотел сказать. Каждое убийство — уже перебор. Меня, как и вас, больше всего беспокоит смерть садовника. Безусловно, я не могу во всем разобраться, но я поражен бессмысленным убийством старого Виллема. Если бы у нас было только убийство Исаака, нам было бы проще определиться с мотивом.
— Я слушаю, продолжай, — сказал Декок.
Фледдер съехал на обочину и выключил мотор. Затем он повернулся к Декоку.
— У Иво, Исаака и Ирмгард есть мотив, — с энтузиазмом начал он. — Им до смерти нужно наследство тетушки Изольды. Чтобы заставить ее нервничать, один из них принялся посылать ей письма с угрозами.
— Они бы потом сгодились, чтобы ложно обвинить садовника.
Фледдер кивнул:
— Затем они решили прикончить гусей, которых она держала для охраны.
— И снова вину пытаются свалить на садовника.
— Да, — нетерпеливо подтвердил Фледдер. — Но видите, что случилось? Угрозы и дохлые гуси заставили Изольду забить тревогу. Она призывает своих наследников к себе в дом. Все собираются якобы с тем, чтобы защитить и поддержать ее в это трудное время.
Декок искренне заинтересовался:
— Ты все здорово излагаешь… продолжай.
— Исааку надоело ждать, и он решил самостоятельно ускорить кончину своей тетки.
— Так другие не в курсе?
— Нет… то есть… им необязательно было знать.
— Но ведь они тоже от этого выигрывали.
Фледдер неуверенно пожал плечами:
— Ну, может, они и сговорились. Или Исаак не думал о них… По всей вероятности, его собственные финансовые дела были в слишком удручающем состоянии. Возможно, он решил, что его доли наследства хватит для его нужд.
Декок долго и задумчиво смотрел на партнера.
— Но почему именно Исаак? — наконец спросил он?
Фледдер даже вздохнул, столкнувшись с таким непониманием.
— Ну вспомните про следы в саду, которые вели к комнате Изольды. И еще про то, что рассказала вам маленькая девочка. Она видела, как Исаак бродил по саду с палкой.
Декок вежливо улыбнулся:
— Звучит резонно, вот только тетя Изольда в целости и сохранности сейчас восседает на своем «троне» в гостиной.
— Что-то пошло наперекосяк, — предположил Фледдер.
— Что?
Фледдер начал раздражаться.
— Я не знаю, — сказал он. — Может быть, кому-то еще пришла в голову схожая идея и подвернулся не тот череп. — Он немного помолчал, сжал губы и обиженно взглянул на коллегу. — Одно я знаю точно, — продолжил Фледдер с ослиным упрямством, — в один прекрасный день полетит и тщательно причесанная голова тетушки Изольды. Я в этом уверен.
12
В город они въехали мимо старого Дворца правосудия. Он выглядел ужасно: покрыт граффити сверху донизу. Декок взглянул на здание. Ему было больно видеть это заслуженное учреждение в таком запустении. Он считал это символом времени. Закон и порядок ежедневно попирались, а их символы подвергались издевательству и разрушению.