Созданное из света, это существо скрупулезно стремилось привнести его в мир. Но, как бы Амуил не старался, в конечном итоге - его дар так и не приняли.
Преданный своими создателями, дух оказался сломлен. Ведомый ставшей «скелетом» его существования целью, он все еще отчаянно жаждал спасти отвергнувшее его человечество от страданий. Но как бы Амуил не старался – ничего не менялось. Ведь сам мир… он не желал этих перемен…
Такова природа человека. Даже если он и не говорит об этом - ему всегда хочется, чтобы в минуту слабости нашлись те, кто встанет на его защиту. Нужны те, кто в час боли протянет руку помощи. Только вот сможет ли он сам протянуть кому-нибудь эту руку? Даже не так. Захочет ли он пожертвовать чем-то ценным лишь для того, чтобы помочь тому, кто в этом нуждается? Нет. К сожалению, таких людей слишком мало. Большинством владеет эгоизм…
Забота о себе и своих близких. Вот и все чем ограничивается среднестатистический человек. Но ведь это не делает его плохим? Зачем мне думать о благополучии какого-то неизвестного мне дяденьки с другого конца страны? К чему переживать о трудностях какого-нибудь Виктора с другого конца города? Правильно. Ни к чему. Сфера моего влияния ограничена лишь кругом моих близких. И в этом нет ничего плохого.
Плохо лишь то, что такой, не способный на «поступок» человек искренне надеется на то, что в случае нужды ради него этот «поступок» совершат другие. И он будет верить в это до тех пор, пока его хрустальные надежды не разобьются о железобетонный свод реальности.
Как бы человечество не страдало – ничего не изменится. Ведь для того, чтобы мир вокруг стал хоть чуточку лучше – измениться должны сами люди. Только вот они этого не хотят. Со временем Амуил пришел к такому же выводу.
Неизвестно, натолкнули его на эту мысль или же он сам до неё дошел, но дух решил, что единственный путь, придерживаясь которого, он смог бы выполнить свое предназначение - это тотальное уничтожение человечества. Ведь если людей не останется, то некому будет и страдать…
В момент, когда сила Амуила достигла своего пика, отвергнутый дух высвободил её всю, без остатка. Результатом этого оказалось практически полное уничтожение всего рода людского. Энергии оказалось так много, что она разрушила даже сдерживавшие нас печати. Но даже мы, всадники апокалипсиса оказались бессильны против существа созданного эгоизмом миллиардов людей.
«Выстрел. За ним второй…
- Очнись уже! – Яростно воскликнула огневласая девушка, вскидывая перед собой покрытый зелеными рунами дробовик. – Отдыхать будешь потом! А сейчас – за работу!
Бесцеремонно оттолкнув меня в сторону, Голод до крови прокусила нижнюю губу. Её всего мгновение назад возмущенный взгляд вдруг стал решительным и холодным, а казалось едва заметно дрожавшие руки – покрылись пульсирующими алыми письменами.
- Голод! Назад! – Окончательно пробудившись, я быстро поднялся на ноги. Это, ставшее моим персональным ночным кошмаром место и то, невероятно сильное существо впереди. Я, наконец-то вспомнил все... – Он отразит их! Берегись!
Тело отреагировало самостоятельно. Всего мгновение назад ослабшие ноги - сейчас они пульсировали рвущейся наружу безудержной силой. Закрыв собой сверлившую меня растерянным взглядом девушку, я вонзил свою покрытую трещинами катану в половицы палубы полыхающего корабля. Вырвавшийся из неё мощный поток серебристой энергии тут же обратился в остроконечную ледяную стену.
- Смеешься что ли?! Это слишком слабо!
Рев Амуила заглушил собой даже шум морского прибоя. Отраженная этим существом магическая дробь так и не смогла пробиться сквозь мой наспех созданный щит. Впрочем, ей это было и ненужно…
В следующее мгновение сквозь ледяную гладь моей оборонительной стены прорвалось покрытое кровью зазубренное лезвие. Всего одно легкое, наполненное ленивым презрением движение, и от с таким трудом возведенной мной баррикады не осталось и следа.
Закутанный в изорванные лохмотья дух злобно оскалился. Его переполненный насмешкой мертвый взгляд вдруг вспыхнул полными предвкушения алыми язычками, а обделенная кожей костлявая рука уже почти вцепилась в мое покрытое неровной ледяной коркой горло».