Несмотря на бессонную ночь, Широ поднялся ни свет ни заря, разбудил Юки и потребовал умывать, переодевать и причёсывать себя на самый праздничный манер.
- Но катану я вам с собою пронести не дам! – Грозился Юки, завязывая ему пояс на кимоно красивым узлом. – Поперёк дороги лягу, так и знайте, Йомэй-сама!
- Вообще-то, и не собирался. – Сказал Широ. – Но теперь мне из чистого упрямства хочется её достать. Просто интересно посмотреть, как ты будешь меня останавливать.
Он был не в духе и, как всегда в таком состоянии, срывался на бедного Юки.
Завтракали они в полном молчании. До полудня оставалось ещё очень много времени, но Широ от волнения даже не мог заставить себя тренироваться, просто бродил по комнате из угла в угол – шесть шагов вперёд, шесть шагов назад – и время от времени отпускал в сторону Юки какое-нибудь ехидное замечание.
Наконец, явился Сагара-сан и передал, что господин Райдон готов отправиться в путь к месту сражения. Широ молниеносно сунул за пояс вакидзаси и выбежал из комнаты с почти неприличной скоростью. Хмурый и настороженный Юки последовал за ним, мысленно поклявшись любой ценой не допустить поединка, если Широ вздумается-таки распрощаться с жизнью в настоящем бою. Он взял с собой танто, решив, если Широ бросит вызов пришельцу, кольнуть друга ножом в бедро: с такой раной ему придётся отказаться от своих намерений. Его самого, Юки, конечно, после такого казнят, но жизнь Широ будет спасена.
Вокруг площадки, огороженной для боя, было так многолюдно, что даже процессия, сопровождающая правителя Мино, с трудом смогла пройти сквозь толпу. Господин Райдон расположился в самом центре застеленного толстыми циновками возвышения, справа от него сел Широ, слева – учитель Мицуёри, Юки, как обычно, устроился за спиной Широ. Остальное пространство заняли юные самураи – сыновья родовитых даймё. Насыпь со всех сторон окружили охранители с деревянными щитами: мало ли, что ему вздумается, этому ронину Кано. Широ начал было ворчать, что из-за них будет ничего не видно, но господин Райдон взглядом велел ему замолкнуть.
Когда напряжение достигло высшей точки, появился распорядитель боя – асигару-тайсё[5] по фамилии Коичи. Он зачитал длинный список воинов, пожелавших бросить вызов ронину Кано: всего прозвучало не меньше трёх десятков громких имён.
- Ну, если он убьёт всех, как собирался, то его обет будет выполнен без особых хлопот, - шепнул Юки.
В это время через толпу протиснулся сам ронин Кано – высокий юноша в чрезвычайно простом и ничем не украшенном одеянии, которое, однако, не могло скрыть его ладной фигуры и уверенной поступи. Женщины, бывшие в толпе, так и впились в него глазами. Общее впечатление выразил опять-таки Юки:
- Хм, бывают же такие красавцы. Неужели ещё и драться умеет?
Драться Кано умел – это было заметно по его скупым, вроде бы небрежным, но удивительно грациозным и точным движениям. У него было умное, властное лицо, резкая линия носа и ледяные глаза. Чёрные волосы, перехваченные простым шнуром, спускались до плеч, кисть правой руки спокойно лежала на рукояти меча. Если он и волновался перед боем, по нему это не было заметно.
- Первый соперник – Онегана Сабуро! – Возвестил распорядитель боя, и на площадку вышел самурай средних лет, вооружённый копьём.
Широ и Юки вместе со всеми зрителями подались вперёд, намереваясь не пропустить ни одной детали поединка, но первый бой получился очень коротким: едва противники поклонились друг другу, ронин Кано немыслимо быстрым движением выхватил из ножен свою катану и снёс самураю голову с плеч, а тот не успел даже замахнуться.
Толпа охнула. Отрубленная голова покатилась на земле, тело грузно опустилось на колени, а кровь из рассечённых артерий фонтаном ударила в стороны и вверх. Брызги полетели за ограждение. Широ тут же пришлось прикрыть рот рукой – его замутило. Ну нет, подумал он. Только не сейчас.
- Иицунэ Хикару! – Слегка замешкавшись, выкрикнул следующую фамилию распорядитель.
Второй самурай умер так же быстро: поклонившись, Кано увернулся от его удара и рассёк тело юноши пополам.
- Отабунэ Сюхэй!
Самурай попытался нанести Кано удар по ногам, но клинок соперника полоснул его поперёк живота.
- Хотома Кодзи!
Толпа, поначалу приветствовавшая каждого воина воплями поддержки, теперь замолчала. На площадке творилось что-то очень странное: распорядитель выкрикивал новые имена чуть ли не раз в минуту, а ронин Кано, почти не двигаясь с места, убивал людей, будто рубил редьку для засолки.
Заметив недоумение зрителей, Кано сменил тактику: он сделал вид, что начал уставать, и теперь давал соперникам немного побегать вокруг него, нанести несколько ударов, ни один из которых не попадал в цель, и только потом убивал. На публику это подействовало: всем хотелось видеть именно бой, а не тупое убийство. Снова начали раздаваться воинственные крики, руки поднялись в воздух, но самураи-то видели, что Кано нисколько не сдал позиции, а просто развлекал себя и других.
- Этот юноша стоит целой армии, - вполголоса заметил даймё Асакура, обращаясь к учителю Мицуёри.
- Он гениальный боец, - согласился сэнсей, - и, что удивительнее всего, самоучка.
- Почему самоучка? - Спросил один из учеников додзё.
- А разве ты не видишь? Он дерётся без всякой системы. Его оружие – хладнокровие, ловкость и скорость.
Бой продолжался. Площадка была завалена трупами. Зрелище было жутким, но несло в себе странную притягательность: глядеть, с каким виртуозным изяществом этот красивый юноша отнимает человеческие жизни, было и мучительно, и пьяняще.
Наконец, места для поединка уже не осталось: кругом лежали мертвецы. Дымилась кровь, начинали кружиться мухи, привлечённые тошнотворным запахом смерти. Широ было совсем худо: он сунул в рот заранее припасённую деревянную щепку и принялся её посасывать, чтобы остановить рвоту.
- Этот человек – сама смерть, - тронув Широ за плечо, тихо сказал Юки.
Широ ответил:
- Он похож… - подходящее сравнение родилось само собой, - он похож на мою катану. Он создан для того, чтобы сражаться и убивать. Сильный и безжалостный.
Внутренности сводило судорогой и в душе был полный раздрай: несмотря на отвращение и злость, Широ чувствовал, что этот человек притягивает его, притягивает с той же непреодолимостью, что и оставленный в замке меч. Это была сила, перед которой хотелось встать на колени.
- Не беспокойся, Юки. – На одной ноте выговорил Широ, - я не буду с ним сражаться. Мне его ни за что не одолеть.
…Убив два десятка человек, Кано даже не запыхался. Пока слуги утаскивали с площадки трупы и посыпали её свежим песком, чтобы впиталась кровь, он стоял, разглядывая толпу. Его не интересовали восхищённые, жадные и испуганные лица, он искал проявления других эмоций. На возвышении, устроенном для гостей из замка Мино, выделялась тучная фигура самого даймё Асакура. Это и есть тот легендарный воин, «разрубающий луну»? Да он же совсем старик.
Рядом с ним сидел какой-то худосочный длинноволосый мальчишка. Интересно, что это у него с глазами, разве в природе встречается такой цвет?
Кано и Широ смотрели в глаза друг другу.
Так впервые встретились будущие враги.
Амулет богини Бэнтен
- Я ухожу, - сказал Широ, - извините, больше не могу.
- Тебе нехорошо? – Шепнул Юки.
- Больше не хочу на это смотреть. Не ходи за мной.
Господин Райдон, глянув на зеленоватое лицо Широ, позволил ему уйти, а Юки пришлось остаться.
Если бы лошадь не знала дорогу в замок, Широ наверняка проскакал бы мимо: его всего трясло, разболелась голова, тошнота не прекращалась. Ему было так плохо, что он начинал думать, что, возможно, заболел чем-нибудь.
Шагая по направлению к своей комнате, Широ пытался успокоиться и ни о чём не думать, но в голове был только Кано: Кано, легко взмахнувший рукой и поразивший противника насмерть, Кано, слегка склонившийся, чтобы отрубить воину ноги, Кано, поворачивающийся спиной в обманном манёвре, Кано убивающий, убивающий, убивающий… Неужели в душе этого совсем молодого человека нет ни сострадания, ни жалости? Ладно сострадание, хоть какие-то чувства там есть?!