Я мысленно пожала плечами. Даже если в обеих кружках яд, такому сильному магу погасить его – раз плюнуть. Ну а мне проще поверить, что всё чисто. Сделав глоток ароматного напитка, сдобренными травами, я почувствовала шевеление в области живота. Очевидно, кровожадный дракошка решил скрыться от глаз декана и от греха подальше, а потому зарылся поглубже под плед. Зубастика я очень хорошо понимала, сама бы не прочь сейчас куда-нибудь закопаться поглубже и подальше от этого слишком уж пристального взгляда. Месье профессор пил мелкими глотками, неотрывно смотрел на меня как удав на кролика и молчал.
Звонок в дверь, заставил его нехотя отвернуться. Месье Дюран, не выпуская чашки, встал и вышел в прихожую.
– Вот ты значит куда убежал! – раздались визгливые нотки. Сразу понятно, когда женщине очень хочется поругаться.
– Никуда я не убегал, Ферреоль! – спокойно возразил декан. – Мне отсюда ближе…
– Ближе к смазливым мордашкам! – перебила его охочая до ссоры мадам.
Голова из-за всего случившегося работала процентов на десять, вот я и не сразу поняла, с чего это имя Ферреоль мне так хорошо знакомо. Так ведь это же Ферреоль де Грорувр! Дракончик закопошился под пледом: еще глубже, зараза, прятался. И с каждой секундой мне всё сильнее хотелось составить ему компанию.
– Ферреоль, успокойся! – с нажимом потребовал хозяин квартиры.
– Успокоиться?! Когда у тебя на коврике пара тапок валяется? Маленьких розовых женских тапок! И не говори, что это твои!
– Я и не говорю.
– Ах, ты даже не скрываешь, что у тебя девка в кровати расположилась?! Быстро же ты.
– Не в кровати, а на диване, – спокойно парировал Дюран.
– Ах, ты сволочь! Да, я помню, на первом свидании ты в кровать абы кого не тянешь. На диване управляешься!
– Не говори глупостей, Ферреоль, – всё тот же холодный тон. Но до чего закалённая дама: студентов от такого тона обычно мгновенно замораживает, а этой де Грорувр хоть бы хны. – Мы расстались с тобой довольно давно. Это не повод обвинять меня в своих больных фантазиях!
– Ещё возможно всё вернуть, – всхлипнула женщина, уже без ора.
– Нечего уже возвращать…
– Я хочу её увидеть! Ту, на которую ты меня променял!
Мы с дракошкой вздрогнули синхронно. Зубастик не знаю от чего, истерик, видимо, при нем ещё не закатывали. Я же поняла: если отвергнутая любовница засечет меня у Ладисласа, то есть тьфу, у месье Дюрана, большой и толстый гражданин Песец мне обеспечен! Точнее, неуд по профильному предмету. И ласточкой на пересдачу… И то если повезёт, что декан за меня вступится, рискнув не личной, а деловой ссорой.
– Уходи, Ферреоль! – потребовал Дюран.
Подхватив чашку, плед и дракончика под мышку, я испуганным зайцем помчалась прямиком в первую попавшуюся комнату. Оказывается, хозяйскую спальню. Ну да, самое лучшее место сейчас прятаться. Быстро оглядела широкую кровать, огромный платяной шкаф и остальные предметы мебели. Первой мыслью было в шкаф и забраться. Но тут воображение услужливо нарисовало благородное лицо мадам де Грорувр, точнее выражение этого лица, когда она меня в этом шкафу поймает. И сразу представила, как на руке у неё безо всяких амулетов загорается пламя – она местная, сильный маг… Дальше лучше вообще не думать. Выступать на суде в виде свидетеля-зомби мне не очень-то хотелось.
– Нет! Я её увижу! – скандалистка визжала уже в гостиной. – Куда ты ее спрятал? Эй, ты! Слышишь? – это, видимо, мне. – А ну выходи, коли такая смелая!
– Ферреоль, это уже ни в какие рамки не лезет! – начал закипать Дюран.
Я же застыла посреди спальни, лихорадочно соображая. Ринулась к окну: кончать жизнь самоубийством мне ещё рано, но можно попробовать спрятаться за шторой. Зубастик недовольно пискнул.
– Сама знаю, что укрытие так себе! – шикнула я, но зверюга ткнулся когтистой лапкой в стекло. – Нету у меня крыльев, если ты не заметил! – возмутилась я глупости тварюшки.
Зубастик не унимался. Взъерошил чешуйки на загривке, встопорщил крылышки. Делать нечего, пришлось глянуть. За окном простирался широкий карниз. Я быстро залезла на подоконник и распахнула раму. Кружку, немного подумав, сразу поставила снаружи на выступ рядом с окном. Дракончик, вылетевший следом, парил рядом и свистел, вынуждая меня посмотреть на землю. Высота никогда не была в списке моих фобий, и я спокойно высунула голову в окно, тут же заметив множество державших наружное освещение трубочек, декоративных выступов и завитушек. Жалко не получится прикрыть за собой раму.
– А ну вылазь! – распахнулась дверь спальни.
Это решило дело. Я мгновенно сиганула вниз, хватаясь за эти самые завитушки. Ноги нашли опору из таких же держателей и украшений, и я поняла, что при желании могу воспользоваться ими как пожарной лестницей, чтобы спуститься хоть на первый этаж. Но любопытство как известно кошку сгубило. А посему я вылезла через такое же не запертое окно, но уже в коридор нижнего этажа и навострила ушки, радуясь, что окно в спальне оставалось открыто. И ветер на улице как раз стих. В итоге я могла разобрать даже как кто-то шагает по спальне.
– Ладислас! Ты куда её дел? – кажется, мадам де Грорувр слегка растерялась.
Раздались звуки отворяемой дверцы – никак бывшая решила всё же шкафы проверить. Затем отодвинулись дверки полок – а это уже она мне комплимент делает. Неужели всерьёз предполагает, что девушка туда влезет? Пусть и очень худая как я?
– Прекрати, Ферреоль! Ты саму себя позоришь. Видишь? Здесь нет никого!
– А тапки? – неуверенно поинтересовалась отверженная любовница.
Повисла нехорошая пауза.
– Ну же, Дюран, не тормози! – прошептала я.
– Мама моя забыла! – тихо проговорил декан.
– Дурак! – всхлипнула мадам де Грорувр.
Через пару мгновений на весь подъезд раздался чудовищный удар входной двери о косяк. Я без сил сползла по стене на пол вдоль и не заметила, когда и как надо мной нависло хмурое лицо месье Дюрана.
– Мадемуазель Орешкина! – он протянул мне руку и помог подняться. – Вы случайно головой не повредились?!
– А как вы поняли, что я тут? – поинтересовалась в первую очередь и глупо хихикнула: Зубастик щекотнул голую подмышку.
Месье Дюран озадачено склонил голову набок. Он-то не знал, причину моего веселья, а я… На то я и девушка. Имею право и похихикать без повода.
– У меня-то как раз голова в порядке, – хмыкнул он.– Если вы, Елизавета, вылезли в окно моей спальни, не бежите по дорожке, улепётывая подальше от дома, или не растеклись красным пятном на газоне – то вы могли влезть в одно единственное окно. Остальные закрыты.
– Ага. И тапки вашей мамы! – истерично рассмеялась я.
Прихватить их он с собой не забыл. Но пока держал в руках, так мне и не отдав.
Настроение у меня было с чего-то на редкость хорошим. Кто бы с утра мог подумать, что окажусь аж в спальне самого декана – век бы там не бывать. Потом буду прятаться от его бывшей любовницы, при этом чуть не свалюсь с верхнего этажа. А ещё озорное зубастое перепончатокрылое чучело, которое никак не могло устроиться по нормальному, станет меня щекотать.
– Куда ещё могло деться безмозглое создание, готовое рисковать жизнью? – прошипел сквозь зубы Дюран. – Ничего бы она тебе в моём присутствии не сделала.
«Ага, только помогла бы вылететь с треском». Я всё с той же дурацкой улыбкой посмотрела на профессора… Так и замерла. Уже и занесенная рука померещилась. Как я могла забыть, что шутки с мужчинами легко до больничной койки довести могут. Или родишь через девять месяцев, или переломы эти самые месяцы залечивать будешь. Съежилась вся и зажмурилась. Сейчас побьет. И правда, столько ему неудобств доставила, скомпрометировала в глазах мадам де Грорувр …
– Лиза, – меня осторожно тронули за плечо. – Что с тобой?
Я приоткрыла один глаз. Месье Дюран смотрел на меня сосредоточено и внимательно.
– Простите, – просипела я, пряча лицо с выступившими слезами, сгорбилась. Невежливо выхватила из рук тапки, и убежала. Влетев в Мишкину квартиру, я закрыла дверь на ключ, и ещё ревела с полчаса. А чего ревела, спрашивается? Не побили сегодня и то хорошо. Дракошка ободряюще хлопал по плечу крылышком, и вздыхал. От этого слезы лились еще горше. Наконец, шмыгнув носом на прощание истерике, я прошла на кухню. Взгляд первым делом упал на печенье, приготовленное Мишкой. Зубастик с воодушевлением захрумкал песочным тестом – голодненький, бедолажка. И я решила чисто по-женски, заесть в компании тоску-печаль миндальными калориями.