Академгородок я покинула совсем просто. То есть так и должно было быть, за исключением боевого факультета и некромантов у остальных первокурсников ограничений на выход в город нет. Всё равно, пока шла к калитке, живот крутило и поясница не гнулась. Мне всё казалось, что вахтёр в небольшой будочке меня остановит и грозно спросит, с чего это я прогуливаю занятия? И сразу двухметровая декоративная решётка, чисто символически разделявшая территорию Академии и город, превратиться в высокую крепостную стену. По крайней мере, именно такую способность забору приписывали истории, которые тихонько нашёптывали друг другу студенты. В итоге, оказавшись снаружи, я растерянно хлопала ресницами, обзывая себя дурой и паникёршей. Даже студенческий билет не спросили.
Счастливо вздохнув – здесь, кажется, кислорода в воздухе было и то больше, чем в Академии, я зашагала по тисовой аллее, которая вела в Университетский город. То есть на самом деле это была то ли часть Шатодена, то ли нечто вроде города-спутника, но район Академии имел особый статус, так что и называли его не иначе как Университетским городом даже в официальных документах. На середине аллеи я всё-таки застегнула пальто. Стало заметно холоднее, ещё один признак, что я вхожу в город. Туда не дотягиваются мощные амулеты и артефакты, которые подогревают территорию Академгородка, чтобы студенты даже в плохую погоду могли бегать из корпуса в корпус, каждый раз не тратя время на одевание и раздевание. Это мы нашей зимой закалённые, а здешние обитатели субтропиков в десять градусов уже мёрзнут.
На большой площадке, которой заканчивалась аллея, выходивших из Академии студентов уже ждали такси. В дальнем конце штук пять бюджетного класса оранжевых кэбов, которые тянула лошадь. То есть на самом деле не лошадь, а только внешне похожая на неё химера, которая вдобавок не воняла и не гадила. Но сколько здесь уже живу, всё равно каждый раз как вижу эти гнедые морды, мысленно умиляюсь: «Ой, лошадка», и хочу её погладить. Тут же себя одёргиваю и поправляю, что не лошадка. Причём твёрдо знаю, что в следующий мой выход в город всё повторится.
В ближнем углу красовались два оранжевых автомобиля. Длинный рифлёный капот, вытянутый салон с брезентовым верхом, через стекло из салона выглядывали сиденья настоящей кожи. Не машины, а ожившая мечта любого двинутого на старине любителя ретро-автомобилей. Если не обращать внимания, как по центру капота, пыхтит чёрным дымом и запахами угля труба упрятанного под стальные листы парового двигателя. Рядом два шофёра в строгой синей униформе, причём оба продолжали разговор, даже не взглянув на меня. Не говоря уж о том, чтобы сделать шаг в сторону и дать увидеть поднятые возле водительского места флажки: сигнал, что такси свободно. Ну да, сразу понятно, что я не их клиент. У меня тут и на просто кэб, если ехать в одиночку, а не с девчонками, лишних денег нет. А уж втридорога платить, чтобы прокатиться с комфортом уже на машине – и подавно.
Не очень-то и хотелось. Погода сегодня хорошая, небо ясное. Идти недалеко, вот и прогуляюсь. Не знаю как остальной Шатоден, из-за Мишки я так ни разу туда и не съездила, но вот Университетский город по части внешнего вида заметно в лучшую сторону отличался от моего родного Листа. Вроде бы у домов тоже преобладали прямолинейные очертания и массивные геометрические объемы – и при этом совсем не похоже на скучные кирпичи многоэтажек у нас. Здесь у каждого здания крыша плавно опускалась на один этаж дополнительно вниз до уровня третьего, превращая верх в своеобразную мансарду и как-то скругляя дом, скрадывая ощущение этой самой прямоугольности… Поймав себя на этой мысли, я невольно улыбнулась: здешние дома все как один были из красного кирпича, будто другого материала строители не знали. А ещё обязательно каждое здание украшали лепнина и орнаменты, на балконах – ажурные решётки, стены «подпирали» изящные фальш-колонны. Теоретически я, конечно, знала – на самом деле лепнины, орнаментов и рисунков на решётках ограниченное число видов из типового набора. Но на деле возможных сочетаний получалось столько, особенно если завитушки были из разных наборов, что каждое здание имело своё собственное лицо. Гуляя по улицам, я до сих пор с трудом удерживала себя, чтобы не застыть перед тем или иным домом, разбирая в какую в итоге картину складываются налепленные на фасад и балконы цветы, химеры и животные. Но сейчас времени было мало, потому я лишь задержалась в самом начале улицы, поглядеть на любимую картину, на которой чем-то похожая на меня девочка вела по лугу на поводке то ли дракона, то ли летающую корову.
Вышла я позже, чем рассчитывала, а запись на приём была строго по времени, но бегать для студентки Академии, к сожалению, неприлично. Да и не особо побегаешь в длинной юбке по замощённым брусчаткой улицам. Наверное, поэтому по широким бульварам джентльмены в сюртуках под пальто и дамы в длинных платьях под меховыми накидками скорее чинно прогуливались, чем шли. На меня, которая хоть и не мчалась, но шагала широко и быстро, смотрели осуждающе – так мне по крайней мере казалось. Но страх опоздать был куда сильнее, и я прибавила ходу.
Как оказалось, торопилась я не зря. На крыльце парикмахерского салона я стояла ровно минута в минуту согласно времени, записанному в билете. И за это удостоилась добродушного и капельку уважительного взгляда от дородного швейцара, встречавшего меня в фойе. Видимо привык, что клиентки вечно опаздывают. Наверняка и скандалят ещё потом, если время задержки всё равно записывают в счёт оплаченного. Я бы точно поскандалила… Тьфу ты. Выкинуть глупости из головы, я здесь первый и последний раз. По крайней мере, случайно брошенный взгляд на прейскурант на стене ещё раз в этом меня убедил.
Сам кабинет меня разочаровал, если честно. Отбросить, что благодаря доступной строительной магии и всяким магическим пропиткам на Бретее повсеместно вместо пластика используют натуральные материалы – бумажные тиснёные золотом обои даже в углу, где, судя по застывшим брызгам на стене красят волосы – в остальном типичная парикмахерская. Зеркало и кресло для стрижки, сколько-то умывальников, столики, где валялся разнообразный парикмахерский инструмент, и большой фен из кресла с насадкой, похожей на шлем для великана. Будто и не уезжала, и какая разница, что работает тут всё на магии, а не на электричестве? Посреди всего этого безобразия меня встретила полная шатенка с рыжими прядями.
– Здравствуй, моя дорогая, – защебетала она, едва провожавший меня швейцар вышел и закрыл дверь. – Ты, должно быть, та птичка, которой на сегодня надо, чтобы пёрышки блестели. Так мне сказали? – она весело подмигнула. – Я позабочусь, чтобы ты сегодня стала самой красивой девушкой вечера. Мы ведь не можем позволить такой красавице разгуливать в этих противных школьных формах, да ещё с такой кошмарной причёской? Учёба – это хорошо, но ты, моя красавица, совсем себя запустила. Ай-ай. Но это мы сейчас поправим.
Я открыла было рот сказать, что затмевать всех на Мишкином дне рождения мне не обязательно. Скорее наоборот, лучше оказаться самой незаметной. Но тут же рот захлопнула, ничего не сказав. Всё равно парикмахерша меня не поймёт и не послушает, а вот ненужных слухов добавлю. И если честно – устала я быть серой неприметной мышью. Раз уж судьба дала шанс хоть на день превратиться в человека, то надо этим пользоваться. К тому же насчёт обязательной университетской формы парикмахерша права. На мой взгляд, любая школьная форма выглядела противно, с какого бы Листа она не оказалась.
Разнообразными процедурами, притираниями, шампунями меня мучили больше двух часов. Несколько раз заставляли волосы отмокать в каком-то растворе и потом сушили, а на кожу лица, рук и ног наносили что-то вроде маски из глины. Ногти и волосы заставили магическим способом подрасти, причём есть после процедуры захотелось зверски – но к счастью оказалось, что в мой билет включён полноценный обед. Наконец парикмахерша поставила меня в центре комнаты, обошла кругом и вынесла итоговый вердикт: