– Очень прошу, ко дню первого визита прочитать все эти книги. Внимательно прочитать, а не пролистать, это в том числе и в твоих интересах. Там выдержки из этикета, краткий свод самых влиятельных и родовитых семей империи и ещё кое-что. Зубастика я пока забираю, ему тоже надо подготовиться. И отвлекать не будет.
Ладислас подхватил сумку с высунувшимся было дракончиком и вышел из квартиры. Видимо, до конца я ещё не поправилась, ведь и стояла совсем рядом – догнать его не успела. Клацнул замок, и тут я сообразила, что заперта: ключа у меня нет, а двери в здешних квартирах без ключа изнутри тоже не отпираются.
Честно признаюсь, сначала я села на кровать и заревела. Зубастика отняли! И заперли. Через какое-то время слёзы закончились, а здравый смысл взял верх. Зубастика вернут, а книжки и в самом деле изучить надо. Раз уж дракончик признал во мне маму. Я за него отвечаю, и будет глупо попасться на незнании местных обычаев, после которых нас обоих выгонят на улицу.
***
Следующие дни оказались похожи как две капли воды. Из дома меня по-прежнему не выпускали, да и не очень-то хотелось – слабость и дурнота по-прежнему накатывали от любой физической нагрузки или слишком резкого движения. И оттого, что если верить тексту выписки, который на второй день я всё-таки удосужилась прочитать, такое состояние было наоборот нормальным, легче не становилось. А ещё меня с каждым днём всё больше бесил мой жених – потому что все эти дни он был именно что месье Дюраном, и никак иначе. Не грозой первокурсников, а профессором и преподавателем, которого обожали старшие курсы – теперь я понимала почему. Строгий, но понимающий, он гонял меня по этикету и серпентарию местной политики и юриспруденции, но не ругал, а наоборот всегда был готов помочь и объяснить, если я чего-то не понимала. А также мягко, но настойчиво подтолкнуть свою студентку там, где она просто ленится.
Распорядок дня строился всегда по одному и тому же сценарию. Утром Дюран уходил на занятия и забирал с собой Зубастика. В середине дня возвращался, мы вместе чинно обедали, дальше следовал короткий экзамен по материалу, который я была обязана разобрать и усвоить за утро. Потом месье профессор садился работать с бумагами из деканата или готовиться к лекциям, и на это время окружающего мира для него не существовало. Я из вредности как-то проверила, уронив на кухне тарелку с таким звоном и грохотом, что у самой в голове загудело – Дюран и ухом не повёл. Вечером он ненадолго уходил и возвращался с Зубастиком. Моей единственной отдушиной, ибо чем дальше, тем сильнее поведение жениха приводило в бешенство. Используй он меня как служанку, пытайся унизить – это меньше бы раздражало, чем такое вот ровное отношение преподаватель-ученик. Мало ему студентов в Академии, что ещё и на дом уже для души персональной ученицей обзавёлся? Я для него не человек, а вещь, реквизит, с которым будут аккуратно обращаться, подкрашивать и ремонтировать… и только. Не станешь же ты любить пылесос или ненавидеть шкаф?
Я честно выдержала восемь дней, на девятый решив… Что именно я так и не определилась, хотя и полночи промучилась лёжа в постели. Главное – хоть что-нибудь. К сожалению, заснув уже под утро, уход Дюрана я проспала, так что скандала не получилось. Впрочем, за завтраком я рассудила – так даже лучше, чем ругаться второпях и на пустой желудок.
Возвращался Дюран в одно и то же время, поэтому, услышав возню у двери, я радостно вдохнула и приготовилась встретить жениха прямо на пороге. Звонок в дверь прогремел как гром среди ясного неба. Не станет же Дюран звонить к себе домой?
Я машинально ответила:
– Войдите.
Дальше сообразила, что впустить гостя не могу, ключа-то нет. Не понадобилось: круглыми глазами я смотрела, как прямо через дверь влетел поднос, на котором стояла шикарная корзина с цветами. В центре алые с жёлтой каймой собраны в сердечко, которое обрамляет кайма из голубых и белых. Как здесь говорят? Семь демонов греха? Лист Бретей в очередной раз щёлкнул меня по носу, напоминая: несмотря на антураж девятнадцатого века и дом, похожий на родную высотку, здешний мир заметно обгоняет мою родину. Заодно и разгадка, как горячий завтрак каждое утро оказывался на столе, при этом Дюран за ним никогда и никуда не ходил. Двери-то в здешних квартирах оказывается селективные мембраны с настраиваемой проницаемостью. Поднос же что-то вроде магического автоматизированного дрона-доставщика. Он донёс корзину на кухню до стола, сгрузил, затем моргнул логотипом компании. Чем-то «яндекс» напомнило. После чего дрон растворился в воздухе – на самом деле даже моих способностей хватило ощутить, как он стал невидимым и улетел обратно в коридор.
Я обошла стол с корзиной кругом. Заметила на боку подарка надпись «Елизавете Орешкиной». И поняла, что таю. Цветы были просто великолепны. Может, Ладислас ещё не совсем потерян как человек?
Всё испортил голос жениха, раздавшийся из-за спины:
– Интересно, и кто это у нас такой тайный поклонник? – У меня к горлу подступили слёзы. А я-то понадеялась, что это он… дура. – На, возьми, – Дюран сунул мне в руки сумку, из которой неожиданно с радостным писком выбрался Зубастик! – Все сегодня как сговорились мне нервы трепать. Сначала дражайшие родители наших дорогих студентов, потом коллеги, а твой дракон вообще так меня тащил домой, что прямо невозможно с ним работать. И отойдите оба подальше.
От немедленного скандала или от того, чтобы влепить Дюрану пощёчину, меня удержало только присутствие Зубастика. Он же не виноват, а вмешаться в ссору дракончик попытается обязательно. Или нас разнимать нас полезет, или скорее Дюрана укусит, вступившись за свою маму. Да и вообще, плохие эмоции рядом с Зубастиком словно растворялись и испарялись.
Дюран тем временем бесцеремонно сунул руку в середину букеты и вытащил конверт. Подписанный для меня, между прочим, даже от порога буквы были хорошо видны. И вообще, мне почти никогда не дарили цветы, первый раз не просто кто-то букет подарил, а с именным пожеланием – не то что мой бесчувственный рабовладелец и как бы жених! Дюран же совершенно бесцеремонно вскрыл мой конверт и удивлённо приподнял бровь. Я невольно месье профессором восхитилась, вот так, всего одним движением я никогда не смогу выразить сразу и заинтересованность, и недовольство, и высокомерное презрение.
– Однако. Тебя, моя дорогая невеста, поздравляет, просит прощения и ищет твоей дружбы некий Михаил Самохин. Это если коротко и по смыслу. Если целиком, то тут на полтора листа. Можешь прочитать.
Меня передёрнуло от одной мысли взять в руки письмо от Мишки. Сейчас я готова была Дюрана расцеловать за то, что благодаря ему мне не пришлось этой пакости касаться.
– Спасибо, не надо. Лучше сразу сжечь.
– И не жалко такие красивые цветы?
Он надо мной издевается? Понравилось ему, привык за время занятий?
– Сжечь эту пакость! Где тут зажигалка?
Дюран явно хотел вставить мне ещё одну колкость, но тут в дверь снова зазвонили, а в нос ударил ни с чем не сравнимый запах свежего, чуть подтаявшего шоколада. Вдохнув полной грудью горьковатый, слегка приправленный ванилью аромат, я замерла с открытым ртом. В квартиру залетел ещё один поднос-доставщик. На нём посреди озера жидкого шоколада возвышалась гора из фруктов и сливок, ростом и размером эта конструкция была в половину меня. Из вершины вместо воды стекала водопадом по одному склону горы вязкая ароматная, тягучая разноцветная жидкость. Съедобный фонтан, предназначенный лично мне: не боку горы виднелась надпись «Елизавете от Базиля». Я покосилась на Дюрана, соображая, как к этому всему отнестись. Наверняка такой шоколадный фонтан был недешёвым удовольствием. А ещё, если позабыть, что такой объём сладостей мне одной уж точно не сожрать, вообще-то я теперь вроде как бы невеста. Пусть и фиктивная, но окружающих это не касается.
Фонтан приятно гудел, шоколад с мерным плеском стекал в озеро у подножия горы, дальше исчезал в воронке у противоположного склона, чтобы вновь повторить свой путь на вершину и упасть шоколадопадом. И тут Зубастик противно зашипел, вывернулся у меня из рук и кинулся к фонтану, принялся рвать его зубами и когтями. Брызги и куски фруктов полетели во все стороны, заляпали стол и корзину с цветами. В кухне просто обалденно запахло орехами, малиной, марципанами, сгущённым молоком и почему-то свежей выпечкой с корицей. Я растерялась, только поэтому не успела крикнуть что-то вроде «фу» или «прекратить». Дальше меня удивил Ладислас Дюран. Вместо того чтобы тоже возмутиться этим сладким беспределом, испорченной кухней или поведением дракошки, Дюран с силой швырнул меня из кухни в коридор и сам упал сверху. Навалился на меня – даже в такой ситуации идеально выглядящий мужчина, благоухающий и уверенный в себе. Мы с ним ну никак не смотрелись вместе, мы из разных миров во всех смыслах. Не знаю, зачем ему понадобился фиктивный брак, но на настоящий мне рассчитывать нечего. На меня можно наорать, высказать недовольство, колкость какую поглубже воткнуть или дрессировать как собачку, пардон, студентку. По-человечески как к равной он ко мне никогда относиться не станет. И от этих мыслей стало почему-то обидно.