– Не расстраивайся, вот с тобой закончим – и займусь семейными манерами.
Рыжая на это хихикнула. Я замерла, стараясь не разреветься от обиды прямо на месте, и не знала, как реагировать дальше.
– Так, давай без прелюдий и остального. Точнее, если время останется.
Рыжая ткнула пальцем в сторону гостиной, мой жених покачал головой и показал на дверь его спальни. Сам пустил девушку вперёд, затем выгнал из комнаты Зубастика, который с чего-то питал к спальне моего жениха непонятную слабость, зашёл и провернул ключом, оставаясь наедине со знойной красавицей. Я же так и застыла как жертва Медузы Горгоны. Больно? Ещё бы! «Чисто деловые отношения», говорите? Мне сейчас было очень хреново. И нет, меня не задели оскорбления рыжей насчёт «тормоза» и манер. Я давно привыкла, что ради достижения цели чувство собственного достоинства можно задвинуть куда подальше. Гордость – удовольствие для сытых. Но всему есть предел, за которым если ты соглашаешься, то уже перестаёшь себя уважать.
Из тяжёлого и неприятного раздумья меня вывело возмущённое верещание Зубастика. Драконенок обиженно вопил в углу, смешно раздувая пластинки на спине и чешуйки на боках. Поймав мой расстроенный взгляд, малыш перелетел на моё плечо и ткнулся мордочкой в щеку.
– Эх, Зубастик! – потрепала я зверушку по крыльям. – И почему не все такие как ты?
– Фр-р-р – заурчал дракошка. – Мама! – вновь раздул он пластинки и высунул язык.
Я заставила себя медленно вдохнуть, выдохнуть и подойти к спальне развратника. Попутно уговаривала себя, что всем нужно давать второй шанс. Даже тем, кто в нем не очень-то нуждается. Вдруг я всё не так поняла?
– Да. Ещё разок! Вот так, не останавливайся, – разносился из-под двери вибрирующий от удовольствия женский голос. – Глубже, ещё поглубже. А-а-а, ну просто отлично. Да! Вот так!
– Ох… да… ах-ррр … – хрипел месье Дюран. – Я так не могу, ты меня заездила. Ты меня загонишь! Дай хоть передышку.
– Слезать и просить отдыха с невестой будешь, на исполнении обязанностей! – услышала я голос рыжей гадины. – А сейчас меняемся. Я верхняя, ты нижний.
– О-о-о, – опять стонал мой наверное всё-таки жених. – Я же завтра не встану. А у меня ещё…
– Завтра будет завтра, и нечего было меня звать сегодня тогда. И вообще, да куда ты от них всех денешься? Чего? А если я вот так?
– Ш-ш-ш – втянул с шумом воздух предатель. – Sorcière!
Слово было мне незнакомо, но по смыслу я могла сообразить без труда, тем более следом послышался ответ:
– Безумно-красивая, и никогда с этим не спорила.
Пунцовая от услышанного, да и остальное разыгравшееся воображения дорисовало во всех подробностях, я отлепилась от двери спальни месье Дюрана. Заодно прокляла никакущую звукоизоляцию. С трудом переставляя ноги, я направилась в свою комнату. Шла не в тумане, не в гневе и даже не в отчаянии. Стоило быть честной хотя бы перед собой, шагала по узкой тропинке с воткнутыми под ногами отравленными иглами ревности. Каждое воспоминание что настоящее, что додуманное, жалило тупым осколком стекла прямо в глубину, в самое сердце, разбивая в мелкую хрустальную пыль веру в людей.
Я быстро выгребла из шкафов свои вещи, привезённые из общаги. Ненадолго задумавшись, сунула всё же учебники и тетради. Вытряхнула в кошелёк остаток от стипендии и все мои сбережения, равнодушным взглядом скользнула по деньгам на тумбочке, которые оставил мне месье Дюран на непредвиденные расходы. Усадила Зубастика под пальто, чтобы не замёрз, и, зажимая раны на сердце, вышла из дома, ставшего моим прибежищем совсем ненадолго, но успевшего разбить мне душу.
***
Часть II. Невеста без статуса (II)
На улице уже вечерело, солнце зацепилось за горизонт и готовилось нырнуть. Небо затянуло туманом – или серыми мутными тучами? Дул пронизывающий ветер. Зима в Аконской империи почти бесснежная и несильно холодная, но сейчас по ощущениям температура воздуха была не больше четырёх градусов, к ночи запросто выпадет первый в этом году снег. Ночной консьерж бросил на меня равнодушный взгляд, ведь в список входящих-выходящих я внесена. Дежурной фразой поздоровавшись-попрощавшись тут же уткнулся обратно в газету. Я вышла из подъезда, растерянно оглядываясь по сторонам. Когда собирала вещи, мозг опьянило адреналином и обидой, а вот сейчас, на прохладном свежем ветру началось похмелье.
В общежитие для студентов мне нельзя, любому дураку понятно. Куда брошенный жених ринется за невестой в первую очередь? Да и власти в Академии и вообще в Университетском городе у месье Дюрана в избытке. Вот именно! Вернёт и не запыхается, после чего вежливо выскажется по поводу моих умственных способностей и посадит на цепь. Причём хорошо если в переносном смысле в виде какого-то маяка под кожу, с него станется и в буквальном смысле меня привязать и запереть. Если уж у него на меня планы какие-то, причём достаточно серьёзные. Но и находиться рядом с человеком, который настолько меня ни в грош не ставит, что готов развлекаться с любовницей чуть ли не у меня на глазах – это слишком много, даже для моего терпения.
Ноги подсказали решение само-собой, понесли меня в сторону железной дороги. Единственный мне путь – в Шатоден. Уже когда показалось здание вокзала, мысль оформилась окончательно. В Академию возвращаться нет смысла, именно там меня будут искать. Вдобавок я столько лекций пропустила, что догнать не сумею, и меня вышибут. Теперь, имея полностью оплаченное обучение, так проиграть будет обидно. Мне как-то надо продержаться всего-то чуть больше полугода, а там восстановиться на первом курсе. Заодно за это время и месье Дюран поутихнет со своими интригами, я стану ему не нужна. Жалко, месье декан отнял у меня гарантированный способ прокормиться в виде написания разных домашних работ на заказ, не уверена, что я даже школьникам помогать могу. По крайней мере, предупреждение прозвучало недвусмысленно. А вот назло ему справлюсь, тем более на мне ещё и за дракошку ответственность лежит. Не может быть, чтобы я не нашла себе где-нибудь работу в большом городе, хоть официанткой в забегаловке за миску супа.
В кассе я купила у заспанной немолодой тётки билет на самый-самый эконом класс, отдав сумму пускай и небольшую, но всё равно проевшую дыру в моём скромном бюджете. Хотя и радовало, что в отличии от первого и второго класса остальные билеты не именные. Вышла на перрон, сгрузив небольшой свой чемоданчик и рюкзак со спины на скамейку, присела рядом, поудобнее устраивая Зубастика под пальто. Малыш лежал спокойно, сонно курлыкая время от времени. Сидеть на ветру было прохладно, и вскоре пальцы рук заледенели. Подняла воротник, кутаясь ещё сильнее, подышала на ладони. Ожидание затягивалось, лучше бы осталась в зале около касс – пришлось бы стоять, но зато в тепле. Сейчас уже поздно, человек, который вышел, а потом вернулся привлечёт к себе внимание. Месье Дюран будет искать, а так хоть небольшой шанс, что кассирша в общем потоке ещё одну пассажирку не запомнит.
От нечего делать принялась рассматривать немногочисленных попутчиков, дежурного по станции в униформе и с сигнальным фонарём, и вообще всех, кто проходил мимо. Боковым зрением заметила стремительно приближавшуюся к перрону мужскую фигуру. Вздрогнула. Сердце забыло как стучать, не то от страха, что обнаружили так быстро, не то от разочарования… Потом обругала себя идиоткой, у этого и рост был заметно ниже чем у месье Дюрана, и телосложение сухопарое, это вам не красавец-декан. Мужчина прошёл мимо, затем обернулся, и его взгляд на мгновение встретился с моими. Цепкий, изучающий, пронизывающий. Я тут же уткнулась носом в пол, старательно изучая выбоины на перроне. Время от времени осторожно поглядывала на странного мужика, кстати в дорогом кашемировом пальто, но почему-то задержавшегося в секторе посадки эконом-класса. Со спрятанными в карманах руками, и абсолютно-прямой спиной, он неспешно прогуливался вперед-назад, в том числе перед моей скамейкой. Как и я не скрываясь рассматривал попутчиков, но в мою сторону вроде бы специально не глядел.
Если верить большим часам на столбе, поезд подошёл к перрону с опозданием на двадцать минут.