– Месье, последний раз хотелось бы вас уведомить и предупредить, что вы в данной ситуации имеете право отказаться от вызова без ущерба своей чести. Вам достаточно сейчас покинуть нас, и инцидент будет считаться исчерпанным. Вы уверены, что готовы поддержать вызов именно этого молодого человека, принимая все последствия и соглашаясь, что потом не будете иметь претензий?
Я мысленно взмолилась: не дури. Здесь явно чего-то не так. Не зря все в зале так напряжены, а кое-то смотрит слишком уж заинтересованно. Словно готовятся поглазеть на какое-то редкостное зрелище? Вот только девица, из-за которой всё и началось, так картинно захлопала глазками и бросила в Мишкину сторону несколько очень уж жарких взглядов… Насквозь фальшивых, теперь я была абсолютно уверена – она пыталась добиться расположения и внимания не Самохина, а паренька, с которым тот будет драться. Мишка же принял намёки в свой адрес за чистую монету и презрительно сказал:
– Я же это. Дворянин. А дворянин не может отказаться от защиты чести. Короче, я принял.
– Что ж, если стороны не хотят примирения… – вздохнул пожилой. – Обе стороны как равные статусом дворяне могут послать и принять вызов. Особые обстоятельства были оговорены и тоже приняты. Все участники согласны, вызванная сторона протокол не оговаривала. Что скажете вы, месье? – обратился он к Мишкиному противнику.
– Я выбираю Сомюрский протокол.
Среди зрителей пронёсся негромкий гул, а у меня окончательно душа ушла в пятки. Во что этот идиот ввязался?!
– Тогда прошу помочь освободить дуэлянтам место, – закончил суассонец. – Я имею право выступать как первый рефери. Милейший, – обратился он к стюарду, который всё время ссоры спокойно стоял и глядел на происходящее. – Капитан уже знает?
– Да, монсеньор. Он просил передать, что не одобряет, но запретить не имеет права. Единственное условие – вторым рефери будет третий помощник, он сейчас подойдёт.
– Конечно, не возражаю…
– Что тут происходит? – раздался голос Ладисласа.
Я ощутила невероятно облегчение – мой муж успел вовремя. Потом заметила за спиной у него испуганное лицо Базиля. Ну да, кажется, нам повезло. Мишка по дурости и самомнению опять чуть не вляпался во что-то крайне нехорошее, но Базиль-то местный. Он был рядом или услышал от кого-то, чего у нас творится. Немедленно сообразил, чем всё закончится. И сразу же побежал к Ладисласу Дюрану.
Тем временем пожилой суассонец подошёл к нему мужу, они негромко о чём-то минут пять беседовали, видимо, проясняя ситуацию. Дальше Ладислас нахмурил бровь – я в который раз уже восхитилась умению передавать единственным выражением лица целый спектр эмоций. Тут и недовольство, и раздражение, и высокомерие, что его – и оторвали от важных дел по пустякам.
– Месье, – обратился Ладислас к зачинщикам ссоры. – К сожалению, я вынужден вам сообщить, что мой слуга ввёл вас в заблуждение. Дело в том, что монсеньор Самохин не имеет постоянного дворянства, а лишь временное как студент Аконской академии. Но в данный момент он считается не студентом Академии, а младшим сопровождающим меня как члена Попечительского совета академии и как сопровождающий моей жены. На всё время командировки Самохин не является дворянином, поэтому ваш вызов принять не может. Тем не менее я от его лица приношу вам официальные извинения. Он признаёт себя неправым по всем предъявленным пунктам. Инцидент исчерпан?
– Благодарю вас, месье, – парень поклонился. – Извинения приняты, инцидент исчерпан. И уже с нашей стороны я приношу вам извинения, что поставил вас в столь неловкое положение.
На Мишку стало жалко смотреть, как он съёжился от презрительных взглядов, которым его осыпали все вокруг начиная с той самой девицы.
– Базиль, приношу вам благодарность, – негромко сказал Ладислас. – Вы очень вовремя успели, – дальше уже чуть громче он приказал: – Самохин, пройдёмте со мной.
Я увязалась следом, очень уж мне стало любопытно. Выгонят так выгонят, оставят – с интересом послушаю. Просить меня выйти Ладислас не стал. Мишка остался стоять посреди каюты. Я залезла с ногами на свою кровать. Муж занял вторую, и едва захлопнулась дверь, он заговорил. Причём явно был в сильной ярости, настолько ровно и безвкусно звучал его голос.
– Монсеньор Самохин, то, что я ваш педагог, не давало мне возможности соглашаться со словами, которыми вас охарактеризовал ваш отец. К сожалению, телесные наказания тоже давно отменены, хотя в прошлый раз именно физическое воздействие вложило в вашу голову немного ума. Как я понимаю, это случилось ненадолго. Во имя семи демонов Греха, зачем вы устроили ссору, да ещё именно с этими людьми?
– Да я этих сопляков… И вообще – они сами первые, – промямлил Мишка.
– Вы – их? Самохин, вы единственный в ресторане даже не поняли, что сцепились с курсантами-старшекурсниками Центрального училища внутренних войск Республики Суассон? Да они вас в отбивную бы превратили, что и собирались сделать. Не сломав ни единой кости, но вы бы потом неделю пошевелиться от боли не могли. И вы, Самохин, даже не слушая предупреждений, которые вам давал месье Робер, полезли навстречу. Хвала Благоликому и Семи богам добродетелей, что месье Ламбер оказался рядом, сообразил и успел позвать меня. Что хуже, вы не только втянули в скандал меня, создав неприятности и бросив тень уже на мою репутацию. Как самозванец, вы создали нам огромные проблемы.
– Ладислас, – попробовала я вступиться, Мишку мне всё-таки было немного жаль. – Но эти курсанты вроде же сказали, что у них нет к нам претензий?
– Лиза, – вздохнул мой муж. – Помнишь, мы говорили про отношения с Суассоном и что некоторые несогласны с позицией моего отца?
Мишка так ничего не сообразив, растерянно глядел то на Дюрана, то на меня. Я же поняла мужа сразу и закусила нижнюю губу. Если догадка верна, то ситуация у нас и в самом деле поганая, иначе не скажешь. Молодые парни, которые бредят о подвигах. Наверняка наслушались о прошлом поражении и мечтают о реванше, в училище их запросто этим накачают. Тут мало того что «паршивые аконцы» летят, не зря они к Мишке прицепились, так вдобавок он им ещё и оскорбление нанёс. Они его как равного воспринимали, а он-то выскочка, невесть чего о себе возомнивший. Ладислас мои опасения подтвердил.
– Формально инцидент исчерпан, но просто так обиду, что они чуть не унизились до дуэли с простолюдином, вдобавок из Аконской империи, курсанты вам не простят. А уж способ устроить, не вызывая подозрений, несчастный случай за время полёта они найдут. Даром что пока курсанты, это уже сейчас очень серьёзные профессионалы. Даже мне не стоит к ним поворачиваться спиной. Вам же, Самохин, отныне сидеть в каюте и выходить оттуда исключительно в сопровождении месье Ламбера. Радуйтесь, Самохин, вы поломали нам график поездки. Рисковать, что вас найдут с проломленной головой, когда вы неудачно поскользнётесь, я не собираюсь. На ближайшей промежуточной остановке мы сходим и ждём следующего дирижабля. А теперь сгиньте с глаз моих долой, Самохин, чтобы пока я вас не позову – про ваше существование вообще не вспоминал.
***
Радовало меня одно: в провинции нравы были проще и практичнее, чем в столице. Никаких шпилек, сложных причёсок, модных туфелек на такой тонкой подошве, что как в носках ходишь. И никаких сложных нарядов с таким количеством молний, крючков и пуговиц, что без инженерного диплома не разденешься. Да здравствуют обычные ботиночки, свободное платье-туника, а под него брюки. Я сразу прикинула, что если тунику снять, то майка под ней сойдёт за нормальную футболку. Как мало, оказывается, нужно для счастья.
В остальном поводов для радости было мало. Мы застряли. Конечно же, по законам подлости первой подвернувшейся остановкой стала полная глушь. Если обычный рейсовый в Суассон летает каждый день, именно тут дирижабли садились раз в неделю. И какой бы важный и богатый пассажир ни был, нарушать график дирижабли ради него не станут. Ехать же по земле, как мне объяснили и мой муж, и Базиль – не вариант. Времени не выиграем, зато намучаемся обязательно. Подозреваю, не будь Самохин его студентом, Ладислас Дюран сразу же как прочитал расписание – двинул бы Мишке в ухо. Очень уж кровожадно и отчётливо читалось в его взгляде такое намерение. Базиль был готов присоединиться, его останавливала исключительно разница в комплекции. Мишка по части инстинкта самосохранения соображал отменно, так что понял всё быстро, ходил с пришибленным видом и как можно меньше старался остальным попадаться на глаза.