– Не обманывай себя. Ладислас Дюран – сильный маг в первую очередь. На нем специальные кандалы, лишающие его силы. И камера, блокирующая магию и ещё кое-что. В таких условиях маги чахнут в несколько раз быстрее обычного человека. Это для тебя прошло немного времени, а для него субъективно пара месяцев как минимум. Ну и не спорю, мы его допрашивали.
– Я не верю, что это он!
– Ну хорошо, я подозревал, поэтому будет тебе окончательное доказательство, – Фурнье достал из кармана пальто шкатулку, очень похожую на ту, которая была на помолвке. вынул оттуда аналогичный хрустальный булыжник на цепочке и надел на шею. – Фиал правды, ты же знакома с ним? Солгать в его присутствии невозможно. В камере ты видела настоящего живого человека, а не иллюзию. В камере сидит старший сын и наследник лорда Амандина Дюрана.
Фиал вспыхнул, подтверждая правдивость слов.
– Вы его отпустите? – поселилась надежда в моем голосе.
– Нет. Суд и смертный приговор не за горами. Если вообще доживёт до этого суда… Хотя он может и сбежать. А может – и нет.
Никак не хотелось верить, что это всё по настоящему, происходит со мной, с ним… Боже, как легко и просто всё было в начале учебного года… Да, Мишка меня лупил, но потом всегда извинялся… и был Ладислас. Надменный, язвительный, придирающийся, но живой.
– Лиза, ты можешь помочь ему, – мягко прошептал Фурнье мне на ухо. – Я специально затеял этот разговор здесь, где нас никто не услышит.
– Я поняла. Что вы хотите от меня?
– Я хочу, чтобы ты стала моей. Добровольно. Сама.
И тут я успокоилась. Именно вот эта странная во всех смыслах попытка домогательства – зачем человеку, у которого я в полной власти добиваться взаимности – и помогла собраться. Меня опять обманывают. А ещё я сообразила, что помимо вранья о крушении меня насторожило. Фурнье перестарался, навешивая обвинения на Ладисласа. Потяжелее, чтобы и свои, и чужие поверили, не в одно так в другое. Вот только при здравом размышлении спецслужбы Суссона не станут договариваться с контрабандистом фалзара, им незачем лишнее внимание Торговой инквизиции и Торговой палаты Книги миров. У этих контор руки намного длиннее, чем у любой страны отдельного Листа. Да и контрабандист фалзара будет любые спецслужбы бояться как чёрт ладана, потому что они первые его побегут сдавать инквизиторам. Фалзар не та штука, которую можно использовать для шантажа и вербовки. Ну а Фиал? Ладислас Дюран мне уже продемонстрировал, что и эту штуку можно обмануть. Что один сделал – другой всегда повторит, если не дурак. Фурнье же точно очень умный мерзавец. Ну а картинку пленного Ладисласа в подземелье элементарно можно объяснить наведённой ментальной галлюцинацией. Ментальное воздействие без санкции суда запрещено? А кто будет сторожить сторожей, если как раз Фурнье и отвечает за соблюдение закона?
– Твоё решение? – нетерпеливо поинтересовался Фурнье.
– Да, – еле слышно выдохнула я.
– Громче. Я хочу слышать это отчётливо.
– Да, я стану твоей, – и мысленно добавила: «Не переживай, это ненадолго, монсеньор Фурнье. Не знаю пока как, но скоро ты меня рядом не увидишь».
Этот подонок, исполненный победы и гордости, безошибочно отыскал мои губы, впиваясь в них своими твердыми кусками льда.
– Ты полюбишь меня, девочка! – прошептал он, и в голосе опять пробилось самое настоящее сумасшествие.
Я что-то невнятно прохрипела, пытаясь завершить этот жесткий акт вторжения как можно быстрее.
– Да, детка, и чем быстрее ты покоришься мне, тем лучше.
Насытившись мною, Фурнье оторвался, и, поглядев на притаившуюся за тучами луну, потащил меня обратно в комнату, где я очнулась. На пороге нас встретила пожилая тётка, которая как увидела начальника, отвесила ему глубокий поклон.
– Жаклин, позаботься о мадемуазель. Накорми и приведи в порядок. В общем, подготовь её так как я люблю.
– Будет исполнено, хозяин, – тихо прошептала служанка.
Фурнье повернулся ко мне, слегка приобнял за талию и прошептал склонившись:
– Тебе понравится. Я в этом лучше Ладисласа. Ха, так ты же даже Ладисласа не пробовала. Ну так пить надо начинать с хороших вин, тогда сформируется правильный вкус. А мадмуазель лучше начинать с хороших мужчин.
Жаклин молча указала мне на вторую дверь. Раньше она была скрыта гобеленом, и я её не заметила. Фурнье проследил за нами до самой двери – я ощущала на себе этот мужской оценивающе-вожделеющий взгляд. И вышел в коридор. Со служанкой мы оказались в ванной, если так можно назвать. Комнатушка, в центре которой большая бадья, наполненная до краев горячей водой, над которой клубился пар.
– Вам помочь, мадемуазель?
– Нет, я сама справлюсь.
– Напоминаю, что хозяин не любит волосы в интимных местах. Бритва или крем для эпиляции? Есть пемза для удаления волос. Они в углу вместе с мылом. Я с вашего позволения, пойду накрою вам на ужин.
А вот это уже неплохо. Первое – мне и в самом деле надо вымыться, подземелье не самым лучшим образом сказалось на моём состоянии. Кроме того Фурнье забыл, что я хоть и не доучившийся, но маг-амулетчик. Надо проверить себя на предмет маячков, это я сумею. Спасибо Ладисласу, который гонял меня так, что формулы и руны из ушей начали сыпаться. Но проверять надо на чистой коже и одежду отдельно. Дальше. Надо оглушить служанку, это я смогу – тётка не ожидает нападения, я моложе. На крайний случай сделаю шоковый амулет. Надеюсь, в апартаментах нет сигнализации, вряд ли Фурнье позволит за собой следить и как он развлекается. А вот дальше…
Я посмотрела на поднос с принадлежностями для мытья, а так же разными душистыми маслами, кремами и прочими средствами для ухода за телом. Я слабый маг, меня без накопителей хватит на три-четыре преобразования. Одно на шоковый амулет, крайнее средство самозащиты. Второе – превратить пудру в галлюциноген. Да, штука получится нестойкая, да, наверняка у местной стражи защита… Только студенты – народ безбашенный. Вряд ли местные амулеты рассчитаны на ту идиотскую формулу, которую выдумали приятели Ульрики, и которую она мне показала ради прикола. За идею парни тогда получили выговор и два дня потом в лазарете ловили синих летающих ёжиков, случайно преобразовав в галлюциноген зубную пасту. Хотели, кстати, просто зубы перекрасить в синий цвет. Ну а мы с Ульрикой – буду честной, выпив контрабандой пронесённую в общагу бутыль пива и в том состоянии, когда тормоза уже отключились, а мозги ещё нет – идею этих ребят вдвоём доработали до «полевого применения». В итоге можно было наложить руны быстро на любой бытовой предмет: с нестойким эффектом и как способ над кем-то поприкалываться, как мы тогда думали. Проспавшись, сообразили, чего изготовили, ужаснулись и даже мысли насчёт хоть раз попробовать запрятали поглубже. Зато сейчас пригодится. Попробую с помощью пудры пройти через пост охраны и сбежать. Ну и третья банка с маслом для кожи после преобразования поможет сбить со следа собак. О том, что меня ждёт снаружи, я не думала. Главное выбраться.
И тут из вентиляции в потолке точнёхонько мне в руки упало что-то мелкое. Небольшой гладкий камушек, оказавшись в ладони, мгновенно рассыпался пылью, высвобождая записку. «Как можно скорее выберись из здания улицу. Изнутри тебя невозможно вытащить». В душе поселилась надежда, а сердце радостно забилось в предвкушении. Союзник? Провокация? Какая разница, мне терять нечего!
Наскоро вымывшись и обтеревшись полотенцем я, боясь, что Фурнье вот-вот вернётся, сделала амулеты. Недолго подумав, надела приготовленное служанкой платье, мысленно поблагодарив местных богов за тягу моего тюремщика к выпендрёжу и повышенный градус похоти. Насиловать меня он собрался с комфортом, поэтому платье было короче принятых на Бретее – то есть как раз неприлично чуть выше колена. А ещё и само платье, и чулки к нему были из морского шёлка. Если делать не тонкими и маленькими полосками, а большим цельным куском, чтобы можно сшить на платье – морской шёлк становился тканью очень дорогой. Одежда из него выходила обманчиво тонкой и мягкой, зато очень прочной, эта ткань хорошо держала что жару, что ветер. Но главное – не зря дешёвую версию морского шёлка в лабораториях Академии студентам дают на практику в качестве учебных пособий. Ткань легко впитывает чары, и как только у меня появится время, и когда я уберусь отсюда, легко сделаю из платья тоже амулет, превратив в удобную походную одежду.