Сжав тонкие губы, Игнатиус взмахнул рукой, призывая пламя, которое должно было разметать невидимые стены, но они оказались прочнее камня.
Если бы кто-то в эту минуту проходил мимо, он стал бы свидетелем того, как вокруг черного силуэта бушует пламя, пытаясь вырваться из прозрачных, ограничивающих его, стен. Но никого, кроме дворника с остекленевшим взглядом и мужчины в огненных клубах, не было. Исчезла даже одинокая женщина с букетом цветов.
Пламя опало, не причинив ни малейшего вреда ни хозяину, ни преграде. Неожиданно дворник оказался совсем рядом — до него было несколько шагов, и он, волоча за собой по асфальту метлу левой рукой, уже поднимал правую с широко растопыренными грязными и заскорузлыми пальцами. Казалось, он сожмет кулак и…
Но Хранитель уже таял в воздухе, не особо заботясь о том, какое впечатление производит его бегство. Его соперник простоял пару минут с не до конца поднятой рукой, глядя на пустое место, а потом развернулся и медленно поплелся в темноту.
Как только за Игнатиусом захлопнулся люк, Дионий снова ступил из огненного портала на крышу. Пока он разговаривал с Хранителем, кольцо на его левой руке остыло, от золотых нитей потянуло сквозняком.
Вот уже две сотни лет не было этого знака. Как измельчали люди! Кольцо просыпается только в присутствии сильной души, яркой как звезда. Но почему-то Дионий не видел ее, а ведь свечение такой силы должно было залить весь квартал.
Дионий снова взглянул на улицы, где шары оранжевых фонарей и бледные фары машин сливались с повседневной человеческой суетой. Это все был хлам, шлак, посредственность.
Неожиданно Дионий вспомнил, что он уже очень давно голоден. Если ты бессмертен, это не значит, что ты не хочешь есть и пить. Но в Пустынных Землях ничего нет, а человеческая пища не утоляет голода. Только души, яркие, чистые, светлые души. Раньше их было много, праведников. Ах, как было прекрасно дразнить их богатством, властью, бессмертием, любовью, побеждать — и хватать тонкую испуганную душу…
От воспоминаний Диония отвлекли. За спиной раздался вздох, а потом кто-то сладким голосом произнес:
— Мой господин, все громче слышен ропот,
В чертогах ваших зреет недовольство,
Вассалы непослушны и угрюмы,
И не сегодня-завтра вспыхнет бунт…
— Довольно, Велиор! Заканчивай нести… — Дионий обернулся, сделал паузу, но не смог подобрать достойного этого случая слова и махнул рукой. — Твоя лесть меня не проведет. Говори прямо.
Демон лжи согнулся в почтительном поклоне. На вид он был молод и хорош собой — и мог бы без подготовки, не посещая гримерной и костюмерной, сыграть Дон Жуана в любом театре.
— Голод, мой повелитель, — кротко ответил Велиор и поклонился еще ниже, — к тому же Башаар хочет спустить свою свору. Он говорит, что теперь людей много, очень много…
Жестом Дионий прервал помощника. Он и сам думал об этом. А что если души людей утратили яркость не только из-за образа мыслей, а потому, что их стало слишком много? А что если сумма светимости душ — величина постоянная? Как площадь планеты. Как объем атмосферы. Как запасы мирового золота…
— Ступай, Велиор. И скажи всем, что скоро у нас будет славная трапеза.
Демон расплылся чернильным пятном, а затем исчез.
Голод. Он был вечной проблемой в Пустынных Землях. Если бы демоны могли пожирать друг друга, их давно бы уже не осталось. Но они реяли над холодной пустыней, безумные от голода, обреченные до конца времен испытывать эту муку. Вечность назад один человек проник в Пустынный край. Что с ним случилось потом, Дионию неизвестно, но по следам человека в мир смертных прошли несколько мелких бесов, которые попали в лапы более сильных демонов и под пытками, невыносимыми даже для бессмертных духов рассказали о тропе Человека.
Легионы проклятых ворвались в мир людей. Дионий был первый среди них, жестокий, сильный, не знающий пощады. Но он же первый и, возможно, единственный понял, что, если не обуздать кровожадный сброд, людей не останется. И тогда земной цветущий мир станет вторыми Пустынными Землями, выжженными и холодными.
В помощники он выбрал себе двух могущественных демонов — Велиора и Башаара. Они изгнали демонов за пределы мира людей и сделали так, что только им была открыта дорога между мирами. Велиор и Башаар были поставлены надсмотрщиками над полчищами бесов, и только они могли похищать души, чтобы кормить обитателей Пустынных Земель. Дионий ждал (он знал, что когда-нибудь это обязательно случится!): однажды людей станет так много, что он сможет выпустить всех бесов на свободу. Они поселятся в этом мире и никогда больше не испытают голода. Забудут Пустынные Земли. Но пока людей было мало… Их нужно было охранять.