Ближе к вечеру мсье Паскаль позвал меня к себе снова.
— Я почти не выхожу из дома, — сказал он. — А если куда и отправляюсь — только в ближайшее бистро, через дорогу. Но не для того, чтобы поесть. Время от времени там собираются мои друзья. Или те, кто имеет шанс вскоре ими стать. Сегодня вы будете сопровождать меня. Я хочу, чтобы вы увидели их, и потом, когда они придут ко мне, — не пялили на них глаза. Ну и, конечно же, попробуете местные напитки, освоитесь… Я ведь не собираюсь держать вас взаперти. Встречаемся внизу в шесть. И если можно… очень прошу, смойте эту зелень с головы. Не хотелось бы, чтобы обо мне судачили в городе…
Старик, оказывается, боится сплетен.
— А что у вас здесь надевают в таких случаях? — поинтересовалась я. Мне очень захотелось как-то угодить ему.
Мсье Паскаль пожал плечами:
— М…м…м… Я не обращал внимания. Кажется, то же, что и в других местах… Посмотрите в окно.
Я посмотрела в щелку между бархатными шторами его кабинета. Там легкой пеленой дрожал мелкий дождик.
В шесть я ждала его в прихожей и имела довольно пристойный вид. Решилась надеть черное платье, висевшее в шкафу. Волосы, конечно же, вымыла и уложила в аккуратный узел.
Идти было недалеко.
Я держала над мсье Паскалем большой черный зонт, который мне сунула в руки матушка Же-Же, хотя дождя уже и не было.
Я столько дней просидела в этом доме, что успела забыть, как выглядит городок. Помню только, что автобус довез меня до самого дома, а в окне, словно нарисованные, висели одни и те же пасторальные пейзажи — опрятные коттеджи, стриженые газоны, клумбы. Сейчас туман клубился в конце длинной улицы, больше ничего не изменилось: коттеджи, клумбы. Ни одного прохожего. И это понятно, ведь что делать на этой игрушечной улице, где нет пивного ларька или игрового автомата?!
Бистро действительно было в каких-то десяти шагах от дома мсье. Не знаю, из чего оно было выстроено — пожалуй, все-таки из кирпича, но снаружи было обшито деревом, как настоящая деревенская забегаловка или стилизованный под простую охотничью избу ресторан. Я люблю деревянные строения, люблю сидеть без скатерти и выцарапывать ножом на поверхности стола узоры. От металла и пластика меня тошнит и во рту появляется кислый привкус.
Итак, это бистро мне сразу понравилось. И изнутри — тоже. Ведь оно было таким, как я себе и представляла. Длинные отполированные локтями столы, тяжелые стулья на толстенных ножках с вырезанными сердечками на спинках. Стойка — тоже цельное потемневшее дерево. За спиной пышнотелой барменши — батарея бутылок. Она приветливо кивнула мсье Паскалю и показала глазами на меня:
— Новенькая?
Мой хозяин ответил: «Да» и повел меня за дальний столик у камина.
— Что она будет пить? — крикнула ему вслед барменша. Вкусы самого мсье она, видимо, знала.
— Шардоне-совиньон-пинаколада-абсент-малибу-мартини-кампари-кровавая мери-дом-периньон-брют-гавайский ром-чинзано-мартель?… — Мсье Паскаль еще минуты три перечислял то, из чего мне следовало выбрать напиток, достойный моего нового платья и прически.
— Пожалуйста… — степенно сказала я. — Если это, конечно, возможно… Я бы выпила того вина, название которого, извините, сейчас не припомню… Того самого, что делают из винограда, собранного… в Альпийских горах, когда термометр опускается ниже семи целых и девяти десятых градуса по Цельсию…
Я сказала это и скромно опустила глазки долу.
— Айс блу! — одновременно воскликнули оба. — Достойный выбор!
Пока барменша возилась с нашими напитками (мсье предпочел обычное темное пиво!), я огляделась. В кафе было пусто, ничего интересного. Правда, уютно и очень хорошо пахло древесиной…
— Еще слишком рано… — сказал мсье Паскаль, заметив, что я немного заскучала.
Передо мной уже стояла рюмочка — стеклянная, утопленная в маленький деревянный бочонок. Вино было прохладное и терпкое — настоящий подмороженный виноград.
Пока я рассматривала странный бочонок, крутила его в руках — а длилось это минуты две, — бистро заполнилось людьми. Такое впечатление, будто в пустой невод попала стая рыб! Или… Или мимо проходила какая-то демонстрация и все гурьбой завалили сюда. Мгновение — и все вокруг загудело, задымило, пришло в движение, откуда-то донеслась музыка. Нормально! Можно жить. Публика была довольно разношерстная, но такая себе… обычная для маленького городка. Парочки в джинсах и толстых свитерах, жавшиеся друг к другу за отдельными столиками, компании мужчин, которые сразу же выложили на стол карты или шахматы. В углу — какой-то волосатый типчик с ноутбуком, несколько старичков с раскрытыми вечерними газетами в руках… Барменша сновала между ними, выставляя на столы графины и бутылки, и недовольно сопела в адрес одного-единственного официанта, который весело переговаривался с девушкой у стойки.