После затхлого смрада подземелий Морока чистый горный воздух пьянил его. Мальчик даже предположить не мог, что он может быть таким сладким.
Было так тихо, что Грей отчётливо слышал своё дыхание. Он ещё раз глянул на серебристую нить, протянутую над полом, и мгновенно нырнул в толщу гранитного пола. Он тут же очутился по другую сторону нити, нисколько не поколебав её.
Четыре воина охраняли святилище. Рослые и сильные, в коротких меховых куртках поверх серебристых кольчуг, с луками наготове, они зорко смотрели по сторонам, прикрывая собой священную статую.
Грей достал глиняный сосуд, который дал ему Грогг, и опрокинул на себя волшебную жидкость, вмиг став невидимым. Затаив дыхание, он двинулся по направлению к статуе. Воины, будто почуяв его, стали напряжённо всматриваться в темноту.
– Ты слышишь? – прошептал самый молодой из них. – Шаги!
– Шагов не слышу, – тихо отозвался другой, постарше, с длинными, опущенными вниз усами. – Но я чувствую, что кто-то рядом.
– Людек! Объявляй тревогу, – повернулся третий к молодому охраннику.
Людек потянулся к горну.
– Подождите, – остановил его четвёртый.
Над их головами промелькнула тень. Огромная птица пролетела над храмом.
– Волоты? – встревожились часовые и тут же запустили стрелу вслед моголю.
Стрела загорелась во тьме, ярко осветив всё вокруг. Воины бросились к стенам, нацеливая луки на возможного противника и оглядываясь по сторонам.
Грей воспользовался замешательством чудинов и юркнул к золотому постаменту. Стрела погасла. Снова тьма опустилась на внутренний двор храма. Мрамор изваяния белел в беззвёздной ночи. Витогор, древний бог равновесия, стоял перед ним как живой, расправив четыре своих серебристых крыла и раскрыв ладони перед Греем.
Не теряя ни минуты, мальчик залез на постамент, вскочил на колено изваяния и, перепрыгнув на руку статуи, потянулся к Амулету, блистающему у неё на шее.
– Тихо! – вскричал Людек. – Слышите?
Грей замер. Его сердце бешено стучало. Ещё чуть-чуть, и воздействие заговорённой воды из сосуда Грогга закончится, и он снова станет видимым.
На голоса охраны сбежались другие воины.
– Почему не объявили тревогу? – строго спросил старший из них.
– Нам могло показаться, – ответил чудин с длинными усами.
– Проверить всё! – приказал командир.
– Если бы здесь были нелюди, мы бы сразу их учуяли, – стал оправдываться Людек и глянул на усатого чудина, ища поддержки.
– Да и людей мы чувствуем за версту, – прогудел тот.
Грей глянул на свою руку. Её контур стал проступать в воздухе. Нужно было действовать.
– Будьте начеку, – бросил им командир и удалился.
Его сопровождающие последовали за ним, оставив четырёх воинов стеречь изваяние.
Людек достал из кармана холщовый мешочек и посыпал вокруг статуи серебристый песок.
– На всякий случай, – сказал он своим товарищам.
Никто из них не смотрел на статую. А следовало. Потому что Грей становился видимым всё больше и больше. Мальчик запаниковал. Схватился за золотую цепь, на которой висел Амулет, и с силой сдёрнул его с изваяния.
Послышался рокот и треск, словно скала, на которой был построен храм, раскололась до основания.
– Тревога! – закричали чудины.
Несколько стрел взметнулось ввысь, освещая окрестные вершины оранжевым светом.
Грей, крепко сжав в руке сокровище, словно кошка, соскочил с монумента и побежал по направлению к внешней стене храма.
– Вон он! – раздалось за спиной.
Ступни Грея загорелись, только он коснулся песка, рассыпанного Людеком. Он едва успел уйти в землю. Сноп стрел вонзился в каменную плиту.
Грей выпрыгнул из гранита в метре от стены, взбежал на неё и, не останавливаясь, прыгнул в пропасть.
Сердце его готово было выпрыгнуть из груди. Чёрная бездна стремительно приближалась. Но на полпути его подхватил Друз, заместитель Грогга, и усадил на моголя, прямо за собой. Грей судорожно схватился за него и стал бить ногами о бока птицы, стараясь потушить огонь на пятках.
Тут же подлетел Грогг и выхватил Амулет из его рук. Он уже собирался положить артефакт в специально подготовленную сумку, но её выбил из его рук прозрачный шар размером с яблоко, который метнул в него один из стражников-чудинов. Шар разбился, и брызги священной воды обожгли тело Грогга. Она закипела на чёрной коже монстра, и он взревел так, что спавшие на деревьях птицы взметнулись в ночное небо.