Но в тот момент, когда Морана протянула руку, чтобы приветствовать победителя, между ними появился Витогор.
– И я готов побиться за поцелуй собственной жены, – сказал он негромко, вынимая меч.
Собравшиеся зрители ахнули. Искорки пробежали в глазах Мораны. Она никак не ожидала такого поворота событий, но, казалось, сама судьба потворствует ей. Конечно, человеку убить элура практически невозможно, но в жизни любому может выпасть удача, а Ратимир был сегодня более чем удачлив.
– Что ж, если ты хочешь участвовать в турнире, я позволю тебе это, – холодно проговорила Морана. – Но при одном условии. Ты будешь сражаться без использования сверхъестественных сил. – И она указала на Амулет. – Я хочу, чтобы сражение было честным.
Витогор снял Амулет с шеи и демонстративно повесил его на пояс.
– Откажись от бессмертия на время боя, – потребовала Морана.
Толпа замерла в напряжении. Никогда прежде они не слыхивали о подобном. Не говоря уж о том, чтобы увидеть такое. Откажется ли элур от того, что даровано только высшим созданиям? Или испугается?
– Отказываюсь! – Витогор приложил клинок ко лбу.
Морана коротким кивком поблагодарила мужа. И тут же взметнула руку, в которой держала белоснежный кружевной платок. Его колыхнул ветер, Морана разжала пальцы, и платок полетел с трибуны.
Ратимир тут же бросился в атаку. Лязгнул металл. Раз, другой. Вдруг рука принца дрогнула, его глаза расширились, и он с недоумением посмотрел на свою грудь – из неё струилась кровь на пронзивший его блестящий клинок Витогора. Силы быстро покидали его молодое тело. Он даже не успел осознать, что произошло, – настолько быстро всё случилось.
В глазах супруга Мораны не было ненависти. Он выдернул меч из груди соперника – мёртвое тело Ратимира тут же рухнуло наземь. Витогор медленно повернулся к трибуне, на которой сидела его жена, и с горькой усмешкой приложил клинок ко лбу.
Разгневанная Морана вскочила со своего трона и удалилась в покои замка.
– Расходитесь, – бросил ошарашенным зрителям Витогор, надевая на шею Амулет.
4
После турнира Морана перестала устраивать пиры и вообще стала очень редко появляться в Эдельдоне. Между ней и Витогором не было произнесено ни слова. Они всячески избегали друг друга. И если сердце Витогора заполнила беспросветная тоска, то Морана была преисполнена ненависти.
Она находила утешение в посещении казней и пыток. Дни и ночи проводила в старинном сумрачном замке на краю мрачной болотистой чащобы, подаренном ей одним из поклонников.
Теперь она редко возвращалась к своим занятиям, разве что создала несколько ядовитых растений, унизанных колючками. Придумала она и новый цветок – столь же смертельный, сколько прекрасный. Одурманенные его ароматом насекомые, едва прикоснувшись к сладкому нектару, намертво приклеивались к нему, чтобы тут же быть заключёнными в сладкую темницу бутона и быть медленно сожранными. Этот цветок Морана сотворила в порыве бессильной злобы, в очередной раз представляя, что ждёт её, когда она получит Амулет.
Морану не отпускала мысль о том, как бы извести собственного мужа, одно воспоминание о котором приводило её в неописуемую ярость.
Однажды ясной лунной ночью, когда Морана гуляла по испускающим миазмы топям недалеко от замка, мутные воды болот расступились и мерзкая туша Морока показалась над тухлой чёрной водой. Его гигантская голова была утыкана длинными иглами, две пары длинных и постоянно вертящихся щупалец служили ему вместо рук, а сами руки, короткие и хилые, криво свисали по бокам туловища.
Этот уродливый исполин был когда-то обригантом. Морок, как и Морана, тяготел к злу и был известен тем, что мог заморочить или свести с ума кого угодно, за что был проклят собратьями-обригантами и изгнан, и проводил столетие за столетием в труднодоступных для всех местах, властвуя над болотами и топями.
– Здравствуй, дорогая сестрица, – прогудел Морок.
Так Морана встретила своего брата-антипода, появившегося на свет одновременно с ней. Поскольку элуры и обриганты старались друг с другом не встречаться, она никогда прежде его не видела. И даже не представляла, как он может выглядеть.
За время, проведённое в изгнании, Морок деградировал до уровня маура, сильнейшего из демонов, но всё-таки низшего существа. Было ли проклятие собратьев тому причиной, или тоска и смрад болот привели к тому, что он постепенно уменьшался в размерах и терял силы, никто не знает. Некогда мощный и грозный обригант, Морок с каждым годом всё больше и больше превращался в болотного духа. И рано или поздно стал бы бестелесным.