— Так амулет помог или нет твоим деду и брату? — спросил Кулл.
Вождь глубоко вздохнул.
— Я был маленьким мальчиком и не очень хорошо помню все, что произошло в тот роковой день. Мой дед сразу же выздоровел, а старший брат умер. Отец долго горевал — мой старший брат должен был после него стать вождем — такая у нас традиция. Но ему не суждено было дожить до совершеннолетия. Когда отец приставил амулет к голове моего старшего брата, в нашем шатре внезапно появились огромных размеров чудовища — я до сих пор не могу забыть тот ужас. Я потерял сознание. Когда очнулся, брат был уже мертв, отец с несколькими ранами лежал рядом, мать лишилась рассудка. Она так и не пришла…
— И что это были за чудовища? — уточнил Кулл.
— Они напоминали гигантских ящеров — и одновременно людей, но не обычных людей, состоящих из плоти и крови, а полуразложившиеся трупы. Ты можешь представить буровато-зеленого ящера с человеческим лицом, на котором зияют пустые глазницы? Передние лапы его заканчиваются пальцами, с которых отваливается почерневшая плоть, а задние ниже колена покрыты гниющим мясом? Я смотрел на них всего несколько секунд, а после этого упал без чувств.
— Отец рассказывал тебе что-нибудь?
Вождь покачал головой.
— Ему было слишком тяжело вспоминать случившееся. Он одновременно лишился жены и сына. Нет… Мать прожила еще несколько лет, но была не в себе. Правда, дед полностью выздоровел и, кстати, пережил отца!
— Что случилось с амулетом потом?
— Пришли два представителя морталлов и попросили вернуть его назад, сказав, что он принесет нам одни несчастья. Мы в этом уже не сомневались и с радостью отдали его. Больше никто из наших людей не делал попыток завладеть им. Я не советую этого и тебе, король.
* * *
На следующий день Кулл долго совещался с Китулосом и Эл-та, выясняя все, что те слышали об амулете жизни и смерти и о том, как правильно его использовать. Китулос считал, что дикари, живущие в джунглях, просто не знали, как следует поступать, чтобы добиться положительного результата. Их колдуны слабы для того, чтобы взять под контроль силы, заключенные в амулете. В Валузии же, кроме Китулоса, есть еще много опытных и могущественных чародеев, которые совместными усилиями сделают все, что нужно. А после того, как Ту и Галлус снова встанут на ноги, амулет можно будет или вернуть обратно — если Кулл этого захочет, или положить в каком-нибудь храме, или, в конце концов, выбросить в море.
— Ты уверен, что, используя его, мы не накличем бед на Валузию и Хрустальный город? — спросил король у Китулоса.
— Уверен, Ваше Величество! — воскликнул колдун. — Маги и волшебники, находящиеся у тебя в услужении, не то что необразованные дикари, сроду не видавшие знатных людей. Только посмотрите, как нас здесь разглядывали. Все, что мы принесли с собой, было им в диковину. Конечно, они не справились с силами амулета! И не забывайте, что он — единственный способ помочь Ту и молодому Галлусу.
Кулл отдал приказ продолжать поход.
* * *
Наконец, на тридцатый день пути по джунглям, они подошли к поселению таинственных морталлов. Кулл велел остановиться в некотором отдалении от него — как только они издали заметили поднимающийся вверх дым, свидетельствовавший о человеческом жилье. Вместе с несколькими опытными воинами, которым Кулл безоговорочно доверял, король отправился на разведку — взглянуть, что представляет из себя деревня колдунов.
Черные шатры из шкур животных стояли кругом. Шкуры были старые, продырявленные и прожженные во многих местах. Создавалось впечатление неопрятности и неухоженности. Кругом валялись кучи грязи и мусора, над которыми висели облака мух… В центре же поселка стоял совершенно белый шатер. Кулла и его воинов поразило, что он оставался незапачканным в окружении такой грязи, но это было так. Шкуры его оказались целыми, не порванными и не прожженными. Из отверстия наверху не поднимался дым.
По поселению ходили странного вида люди с сине-черной кожей и непомерно вытянутыми шеями. Даже зубы у них были черными и острыми, напоминающими акульи. Они, как и их поселение, казались грязными и неопрятными. Из одежды на них были лишь набедренные повязки — как на мужчинах, так и на женщинах, дети бегали голышом. От поселения шел отвратительный запах, такой мерзкий, что Куллу и его людям вначале пришлось закрыть носы и рты руками, чтобы сдержать приступ тошноты. Так пахнут разлагающиеся трупы, кучи навоза и гнилые фрукты одновременно.
Морталлы не заметили разведчиков, и у них не было выставлено дозорных. Пока Кулл с воинами сидели в высоких густых кустах вокруг поселения, сине-черные люди спокойно продолжали заниматься своими делами. В деревне не было ни одной собаки, которая могла бы учуять незнакомцев.
Кулл вернулся в свой лагерь, приказал еще дюжине воинов присоединиться к нему, носильщикам — взять подарки, привезенные из Валузии, и отправился назад к деревне. Он решил войти в нее в полном боевом вооружении, но не начинать рубить всех направо и налево, а посмотреть, как отреагируют на их появление жители деревни, и потом уже решать, как действовать. Может, удастся что-нибудь узнать про волшебные свойства амулета у хранящих его дикарей?
Когда Кулл с сопровождавшими его воинами появились из зарослей, все жители деревни, находившиеся на улице, одновременно замерли и уставились на белых пришельцев с поблескивающими на солнце мечами и кинжалами, на увешанных подарками носильщиков. Кулл шел первым, играя мышцами и держа руку на рукоятке острого меча. За ним следовали носильщики с дарами, следом шеренгами по три воина шагали крепкие сильные валузийцы в полном вооружении.
Подойдя к первому шатру, Кулл уже собирался заговорить со стоявшим перед ним морталлом, но тут случилось невероятное — все находившиеся на улице сине-черные люди стали превращаться в игуан. Человек сжимался до размера крохотной ящерки длиной в ладонь, а потом рос на глазах до полутораметрового гиганта-ящера. Потом самая крупная игуана издала какой-то непонятный, разрывающий барабанные перепонки звук — и все чудовища превратились в яркие костры, горевшие синим пламенем. Синий дым, поднимавшийся от них вверх, полетел в белый шатер и исчез в нем. Костры потухли. В деревне наступила полная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием валузийских воинов. В удивлении наблюдали они за происходящим перед их глазами.
Кулл решил заглянуть в ближайший к нему шатер. Там, на звериных шкурах, разбросанных вокруг очага в центре, лежало две змеи, свернувшиеся кольцами. Создавалось впечатление, что они мертвы. Кулл выхватил меч из ножен и осторожно острием дотронулся до одной из них. Она никак не отреагировала на прикосновение клинка. Тогда Кулл попытался сдвинуть ее мечом с места. Змея застыла в одной позе, и ее было невозможно развернуть, а для того, чтобы сдвинуть со шкуры, требовалось приложить неимоверные усилия.
В других шатрах лежали похожие змеи — все черные и блестящие, большие и маленькие, но застывшие, свернувшись кольцами.
Тогда король отправился в белый шатер, где, судя по всему, и должен был храниться нужный ему амулет жизни и смерти. Отодвинув белую шкуру, закрывавшую вход, Кулл вошел в прохладное, освещаемое тусклым светом небольшого костра помещение. Дым от очага в центре не шел вверх — в отверстие, как в других шатрах, — а просто растворялся в воздухе, достигнув уровня, на котором находился амулет. Прямо за очагом, выложенным камнями, стояла крупная глыба, шириной метра два и высотой метра полтора, выкрашенная в черный цвет. На ней лежал небольшой предмет из какого-то странного черного металла, поблескивавшего в отсветах пламени, по форме напоминавший голову орла с телом игуаны и человеческими руками и ногами.
Кулл обогнул очаг и остановился перед странным амулетом, внимательно рассматривая его. Следовавший за ним Китулос проверил помещение на наличие в нем колдовских чар, с удивлением для себя отметил их отсутствие и тоже приблизился к амулету.
— Ну, что ты о нем думаешь? — повернулся к нему Кулл.
Китулос вынул из-за пояса две палочки, украшенные руническими письменами, и провел ими вокруг амулета. От него во все стороны посыпались искры, однако быстро потухли. Тогда Китулос снял с пояса флягу с какой-то жидкостью и вылил несколько капель густого раствора на черный предмет. Вверх взметнулось пламя, но тоже быстро потухло. После этого колдун произнес какое-то заклятие, неотрывно глядя на странное соединение орла, игуаны и человека. На этот раз предмет никак не отреагировал.