И в этот самый момент меня и настиг вызов.
В меня словно вонзилась тысяча рыболовных крючков. Меня потянуло в несколько сторон сразу. При слишком длительном сопротивлении саму мою сущность могло бы разорвать в клочья — но сейчас мне совершенно незачем было медлить. Мне не терпелось поскорее сбыть Амулет с рук и выйти из игры. И я, искренне надеясь на это, подчинился вызову и исчез с крыши…
…и тут же появился в комнате у мальчишки. Я огляделся по сторонам.
— Ну и?
— Я приказываю тебе, Бартимеус, поведать: выполнил ли ты порученное тебе задание с усердием и…
— Естественно, выполнил! Это что, по-твоему, — бижутерия для маскарада? — Я ткнул своим горгульим клювом в Амулет, висящий у меня на груди. — Вот Амулет Самарканда. Он был у Саймона Лавлейса. Теперь он у тебя. А скоро опять вернётся к Лавлейсу. Забирай его и наслаждайся последствиями. Кстати, насчёт твоего пентакля: а что это за руны? А вон та дополнительная линия?
Мальчишка выпятил грудь.
— Это пентакль Адельбранда!
Я готов был поклясться, что он самодовольно ухмыльнулся — совершенно неподобающее выражение лица для столь зелёного юнца.
Пентакль Адельбранда. Да, я влип. Я принялся демонстративно оглядывать звезду и круг, выискивая хотя бы малейший пропуск в нарисованной мелом черте, хоть одну нетвердо проведенную линию. Потом я уставился на сами руны и символы.
— Ага! — взревел я. — Ты написал это неправильно! Ты понимаешь, что это означает?
И я подобрался, словно кот, изготовившийся для прыжка.
Мальчишка исхитрился одновременно побледнеть и покраснеть — лицо у него пошло пятнами, нижняя губа задрожала, а глаза чуть не вылезли из орбит. Казалось, будто он готов кинуться к этой надписи. Но он не кинулся, и мой план провалился. [Примечание: Если волшебник выходит за пределы своего круга в присутствии вызванного демона, он теряет власть над жертвой. Именно этого я и добивался. Кстати, я тогда тоже смог бы выйти из своего пентакля и схватить мальчишку.]
Мальчишка поспешно осмотрел знаки на полу.
— Злокозненный демон! В пентакле нет изъяна — и он по-прежнему удерживает тебя!
— Ну ладно, ладно, я приврал. — Я уменьшился в размерах и сложил крылья под горбом. — Так ты хочешь получить этот Амулет или как?
— П-положи его вот в этот сосуд.
В самом узком месте между двумя кругами на полу стояла небольшая стеатитовая чаша. Я снял Амулет Самарканда и с изрядным облегчением кинул его в чашу. Мальчишка наклонился за ней. Я внимательно следил за ним краешком глаза: если бы его нога — да что там нога, пальчик! — оказалась за пределами круга, я сцапал бы его быстрее, чем богомол муху.
Но мальчишка был для этого слишком умен. Он извлек из кармана потрепанной куртки палку. На конце её торчал проволочный крючок, подозрительно напоминающий разогнутую скрепку для бумаг. После пары осторожных попыток мальчишка зацепил этим крючком за край чаши и втащил добычу в свой круг. Потом он поднял Амулет за цепь и скривился.
— Ну и вонь!
— Я тут ни при чем. Все претензии — к Ротерхитскому коллектору сточных вод. Ну, и во вторую очередь — к тебе самому. Я всю ночь только и делал, что спасался от погони, и всё из-за тебя. Тебе ещё повезло, что мне вообще удалось из этого выпутаться.
— За тобой гнались? — почти что с нетерпением спросил он.
Неправильная эмоция, малый. Попробуй страх.
— Половина всех демонов Лондона. — Я закатил глаза и прищёлкнул клювом. — Имей в виду, мальчик, — они идут сюда, желтоглазые и хищные, они стремятся схватить тебя. Ты беззащитен перед их силой. У тебя остался один-единственный шанс: выпусти меня из этого круга, и я избавлю тебя от их когтей. [Примечание: Ну да, уничтожив парнишку прежде, чем это успеют сделать они.]
— Ты меня что, за дурака держишь?
— На этот вопрос отвечает сам Амулет в твоих руках. Ну да ладно, неважно. Всё, я выполнил задание. Желаю тебе приятно провести краткий остаток жизни!
Мой облик замерцал и начал рассеиваться. Из пола поднялся зыбкий столб пара, словно для того, чтобы поглотить меня и унести прочь. Увы, это были лишь мечты. И пентакль Адельбранда позаботился, чтобы они не сбылись.
— Ты не можешь уйти! У меня есть для тебя другое задание! Ты выполнишь ещё одно деяние по моей воле.
Больше всего — даже больше, чем повторное пленение, — меня раздражали мелькавшие в его речи архаизмы. «Деяние», «злокозненный демон»! Каково, а? Да так уже лет двести как никто не говорит. И ежу ясно, что мальчишка выкопал всё это из какой-то старинной книги.
Но архаизмы архаизмами, а он был прав. Большинство обычных пентаклей связывают тебя лишь на один раз, для одного поручения. Выполнишь его — и гуляй. Если ты снова понадобился волшебнику, ему придётся проделывать всю канитель с вызовом с самого начала, а это довольно утомительно. Но на пентакль Адельбранда это не распространяется. Его дополнительные линии и заклинания запирают дверь, и ты вынужден остаться и исполнять дальнейшие приказы. Пентакль Адельбранда — сложная магическая формула. Для неё требуется сила и сосредоточение взрослого. И потому я перешёл в наступление.
Я позволил столбу пара опасть.
— Ну так и где же он?
Мальчишка был занят: вертел Амулет Самарканда в бледных руках. Он оторвался от созерцания и рассеянно взглянул на меня.
— Кто — он?
— Босс, твой наставник, серый кардинал, тот, кто стоит за кулисами и дергает за ниточки. Тот, кто втравил тебя в это дело, кто научил тебя, что нужно нарисовать и что сказать. Тот, кто так и будет тихо-мирно сидеть в тени, когда джинн Лавлейса поволочет твой истерзанный труп по лондонским крышам. Он затеял какую-то игру, о которой ты даже не догадываешься, сыграл на твоем невежестве и мальчишеском тщеславии.
Это его задело. Уголки его губ слегка изогнулись. Я постарался развить успех.
— Интересно, что он тебе сказал? «Молодец, мальчик, — нарочито покровительственным напевным голосом произнёс я. — Я никогда ещё не видел такого способного маленького волшебника. Скажи, а ты хотел бы вызвать могущественного джинна? А смог бы? Давай попробуем! Подшутим над кем-нибудь — украдем у него Амулет…»
Мальчишка расхохотался. Гм, неожиданная реакция. Я думал, что он возмутится или забеспокоится. А он рассмеялся.
Он последний раз повертел Амулет в руках, наклонился и положил его в чашу. Новая неожиданность. Мальчишка вытолкнул чашу на прежнее место — всё так же при помощи своей палки с крючком.
— Что ты делаешь?
— Возьми его обратно.
— Да не нужен он мне!
— Бери, кому говорят!
Я совершенно не желал препираться как идиот с двенадцатилетним мальчишкой — особенно с учетом того, что этот мальчишка сумел навязать мне свою волю. Потому я дотянулся до чаши и подобрал Амулет.
— Ну и что дальше? Предупреждаю: когда Саймон Лавлейс явится сюда за этой штукой, я не стану её отстаивать. Я верну её хозяину с поклоном. И укажу на штору, за которой ты будешь прятаться и трястись от страха.
— Подожди.
Мальчишка извлек из внутреннего кармана своей объемистой куртки нечто блестящее. Не помню, упоминал ли я об этом, но куртка была размера на три больше, чем нужно. Очевидно, когда-то она принадлежала очень неаккуратному волшебнику, потому что даже сейчас, несмотря на тщательную починку, носила недвусмысленные следы огня, крови и когтей. Я мысленно пожелал мальчишке такой же судьбы.
Теперь он держал в левой руке отполированный диск — бронзовое гадательное зеркало. Мальчишка проделал правой рукой несколько пассов и сосредоточенно уставился на зеркальную металлическую поверхность. Вскоре пленный бес, обитающий в диске — уж не знаю, кто именно это был, — отозвался. В зеркале появилось затуманенное изображение; мальчик поднес зеркало поближе к глазам. Я стоял слишком далеко, чтобы что-либо разглядеть в зеркале, но мне и так было на что посмотреть, пока мальчишка отвлекся.
Я оглядывал комнату. Я искал хоть какую-нибудь зацепку, которая позволила бы узнать, кто он такой. Какое-нибудь письмо с надписанным адресом, прачечная метка на одежде. И то и другое уже случалось. Нет, я, конечно, не надеялся узнать его истинное имя — это уже чересчур. Но для начала сгодилось бы и официальное.