Закончив с предполагаемым убежищем, рыцарь и стражник направились в подвал, надеясь застать его обитателей в добром здравии.
С трудом преодолев длинный путь, поминутно оглядываясь и отстреливаясь (а то и отбиваясь от чудовищ врукопашную), они добежали-таки до убежища. Дальше было проще – священник сам перешёл на сторону рыцаря, глупая девчонка только хныкала и требовала не разлучать ее со служанкой, а оруженосцу важнее было не дать Осберту добраться до послушницы, чем помочь де Баже. Лишив последнего сознания хорошо рассчитанным ударом по голове, Андрэ и Осберт выскользнули за дверь, надеясь, что твари хоть немного задержат погоню. Уже пробираясь по тоннелю, они услышали странные звуки, но не задерживались, рассчитывая добраться до башни поскорее.
Расчет оправдался частично – ещё в замковом дворе несчастная Бланш подвернула ногу, и быстро бежать ей было не под силу. Задыхаясь и обливаясь потом, служанка ковыляла за рыцарем, но несмотря на все мольбы – ее и ее госпожи – он не сбавлял хода.
Отчасти Осберт понимал, что лишаться верной служанки и как минимум, одного человека, который может сделать хоть что-то полезное, глупо. Но в то же время его подстегивал страх разоблачения и в особенности нежелание иметь лишних свидетелей. Всё-таки рыцарь надеялся, что рано или поздно он сумеет выбраться из замка, и не хотел бы, чтоб настоящая история о произошедшем всплыла.
Так или иначе, Бланш вконец замедлилась и поплатилась за это. Изголодавшиеся по свежатинке упыри сделали свое дело настолько быстро и качественно, что ле Дюк невольно подумал о том, насколько были бы эти твари полезны, если б нашелся способ ими управлять.
Он схватил повыше локтя Мабель, которая от ужаса и горя словно застыла, и потащил за собой в сторону конюшен, остановившись только перед первой дверью из тех, что охраняли их новое жилище.
Пока он возился с засовом, девушка плакала и причитала, не переставая, так что у него уже в ушах кололо.
- Хватит! – наконец рявкнул взбешённый Осберт, вталкивая девушку в комнату.
Но там же Бланш, боже, моя бедная, они убили ее, убили, Господи, я не вынесу! – снова завела она, и рыцарь не выдержал – он схватил ее за плечи и грубо встряхнул.
- Девушка! Твоя служанка спасла нас всех. Она героически пожертвовала собой во имя нашего избавления от упырей! Мы будем чтить ее во веки веков! – дьявольщина, если эта ерунда ее успокоит, значит, она ещё глупее, чем он думал.
- Правда? – глаза девушки, и без того большие, казалось, сейчас вылезут из орбит.
- Ну конечно, милая,. – вмешался старый священник, который быстро понял, что, если бы не служанка, то это он остался бы там, во дворе. – Я буду денно и нощно молиться за упокой ее души, а когда вернусь в монастырь святого Кондратия, похлопочу о том, чтоб Бланш причислили к лику святых.
- Ллладно… – Мабель вышла, наконец, из ступора и села на скамью. Комната была большой, и вполне удобной, из мебели в ней были светильники, тюфяки, скамьи, и даже небольшой столик. Припасы Андрэ аккуратно сложил поодаль, от тварей их отдаляли две тяжёлые двери, и рыцарь тяжело сел на другую скамью.
- Мабель, я давно хотел сказать тебе – гораздо более спокойным голосом обратился он к девушке, – что ты красивейшая из всех женщин мира!
Она с тоской во взгляде обернулась к нему. Растрёпанная, лицо пересекали темные полосы. Глаза страшно опухшие, а волосы и вовсе напоминали древнегреческую легенду о женщине, взглядом обращающей в камень, что в детстве рассказывала ему старая нянька. Да ещё эта вечно скорбная гримаса, и уныло опущенные уголки рта…
Но что поделать, не отправлять же дуреху обратно.
- Спасибо, сэр рыцарь, – меж тем, тускло произнесла девушка.
- А теперь, сударыня, для нашего с вами общего блага, отдавайте-ка амулет.
- Какой амулет? Сэр Осберт, вы здоровы? У меня его нет и не было!
Рыцарь понял, что эта маленькая дурочка даже не знает, каким сокровищем обладала все это время. И вновь ему на помощь пришел отец Варфоломей.
- Ну же, милая девушка, давайте вместе подумаем. Как бы я мог отворить дверь в свое убежище без
вашего на то желания, и помощи амулета?
- Вы же сказали, что Господь вел вас! – пролепетала Мабель, ничего не понимая.
- Да что вы, сударыня, какой уж господь! – священник только рукой махнул, – Я имел в виду, что конечно, Господь заботиться о своих заблудших чадах – тут же поправил он себя,. – но дверь открыли вы!
- Я… я молилась Богу, и он спас нас, он услышал мое отчаяние.
Да, дитя, но Бог в милости своей дал тебе особый амулет, дабы спасти себя и остальных для служения ему.
- Короче, Мабель, – рыцарю явно наскучило упрямство девушки, – давайте нам амулет. Он где-то у вас.
- У меня его нет и не было, сэр рыцарь! – в ее голосе звенело отчаяние.
- Погодите, сэр Осберт, – старик взглядом остановил ле Дюка, у которого на лице отпечаталсь злость и недоумение. – - – Давайте пойдем иным путем. Девочка моя, – обратился он к девушке, вновь всхлипывавшей, – попробуем вспомнить те прискорбные обстоятельства, при которых вы поняли, что в замке что-то происходит.
Осберт недооценивал девушку. Из тихой и перепуганной овцы она мигом в
преобразилась в волчицу, готовуя порвать на клочки весь мир.
- Что-то происходит? Что-то, дьявол вас всех забери, происходит ?!! Да вы издеваетесь, что ли, святой отец? – последнее она словно выплюнула, а после набрала воздух и продолжала: – Ко мне в комнату ввалилась служанка барона! Вся в крови, черт возьми, она отдала мне свою дурацкую куклу и бросилась с окна! А после, уже мертвая, она встала и поползла!
Стражник зажал руками уши, опасаясь, что ещё немного – и он оглохнет окончательно. Но Мабель как с цепи сорвалась.
- Потом ко мне в комнату ворвался мой, тысяча чертей, мертвый отец! Откуда мне знать, сэр Осберт, что это не вы его убили?! – она наставила на рыцаря грозно вытянутый указательный палец, и взяла на одну октаву выше – Я едва успела убежать, и если б не Айлуфа, которая нас предупредила, и де Баже, который вытащил нас с Бланш оттуда, я бы сейчас с вами не разговаривала! – Осберт с опаской взглянул вверх, уверенный, что потолок если и устоял, то уж точно потрескался.
+ Ээээ… – отец Варфоломей отнял руки от ушей и перекрестился. – Господь простит тебе, дитя моё, твое опрометчивое богохульство. А теперь подумайте, сударыня, не передала ли вам Айлуфа чего-то необычного.
- Кроме куклы, она ничего мне не передала, – уже спокойнее и медленнее произнесла Мабель, и вдруг замерла, понимая, о чем говорил Осберт.
- Как вы догадались,что амулет был на кукле? – спросила она его, вновь превращаясь в тихую, испуганную девочку.
- Ваша служанка, Бланш, да упокоится душа ее в свете, рассказала мне о том, как вы героически отбили несчастного оруженосца де Баже, запямятовал, как его звали, от мертвяков. Тогда же она и сказала, что у вас, мол, была с собой кукла старой безумицы, которая умерла. И тогда я сообразил, что амулет мог попасть к вам, если уж в покоях барона мы ничего не нашли.
- Да, я забрала куклу в память о несчастной, почти случайно. В дороге ворох тряпок развалился, и из него выпала деревянная голова куклы. – она вытащила из-за пазухи деревянный шар, размером примерно с ее кулак. На шар была намотана нить, к которой был призязан маленький свёрток.
Осберт взял его из ее рук, осторожно,как святыню.
Свёрток на ощупь казался тяжёлым и теплым. Крови на нем видно не было, и в самой его середине что-то поблескивало, тускло, как блуждающие огоньки на болотах.
- Там, возле тяжёлой двери внизу, я безотчетно вынула шар, и поскользнувшись, упала, рукой, прямо в кровь барона. Получается, я тогда открыла ту дверь?
- Да, милая. Ведь это было твоим заветным желанием? – мягко сказал священник.