И тут произошла удивительная вещь. Сен Клер, который, по выражению друзей, плакал раз в жизни, в день, когда родился, тот, кого даже жена нежно называла “сухарем” и “бесчувственной дубиной”, тот, кто на ее же похоронах не смог выдавить из себя ни слова, ни слезинки – нет, не заплакал.
Он просто рассказал ей всю историю своего короткого и счастливого брака, свою тоску о нерожденных детях, историю прихода в орден и многое другое. Громко, почти крича. Рубленными и короткими фразами. Выкричался.
Выдохнул.
И с удивлением посмотрел на послушницу. Та аккуратно выковыряла из ушей кусочки сухого мха.
- Вы и вправду меня не слышали? – изумился тамплиер.
- Слышала, просто я жуть как не люблю громких звуков. Но вам следовало хорошенько выкричаться.
- Но… как… – слова застряли у него в горле. “Он чувствовал себя… спокойным?”
Послушница чуть улыбнулась и подошла к нему, оставив постиранное белье.
- В Палестине, ухаживая за ранеными, я вдруг поняла, что, несмотря на страшное количество смертей, на которое я никак не могла повлиять, есть одна вещь, которую я могу дать человеку, независимо от его состояния.
- Какая же?
- Покой.
- Вы что, сударыня, считаете, что мёртвым недостаточно покойно?
- Рано или поздно, так или иначе, мы все упокоимся. Твари снаружи со мной бы не согласились, но я искренне надеюсь, что и на них найдется управа. А до тех пор, мы мечемся по жизни, как слепые котята, тыкаемся во все стороны, но вместо уюта, комфорта и любви жизнь вечно щелкает нас по носу. А то и пинает под зад, если уж совсем не везёт. Поэтому, даже если человек готовится встретиться со своим создателем, ему больно и страшно,все, чего он хочет – это покоя. А как ещё привести мужчину в состояние покоя, если не дать ему выкричаться? Женщины плачут, ибо господь в мудрости своей дал им возможность это сделать. Мужчинам слезы запретны, а как иногда сладостно поплакать. Поэтому иногда просто нужно сделать так, чтоб человек закричал. И тогда, уже неважно, кто это будет – воин или монах, простолюдин или граф, да человек любого вероисповедания иногда должен просто, извините , проораться. Громко и изо всех сил. Вот,. – она начала развешивать белье, давай храмовнику понять, что все сказала.
Сен Клер не знал, что на это ответить. Эта девушка была моложе его лет на десять, а возможно, что и больше. Но ни у кого он не встречал такой мягкой мудрости,такого спокойного достоинства. И этот мох. Он вдруг усмехнулся.
- Неужели вас настолько позабавили мои речи? – спросила послушница
- Нет, что вы. Я просто представил себе, как вы достаете из ушей этот мох, я вас спрашиваю, слышали ли вы что-то, а вы мне отвечаете “Нет, но вы так смешно махали руками”! Я тут соловьём разливался, рассказывая разный бред, а вам оно вряд ли интересно.
- Ну, слушали же вы вчера мой бред.
Откуда вы знаете, что слушал? Может, просто лежал и о своем думал? – он прищурился и кривовато ухмыльнулся.
- Ага, под мое вытье. Видите, сэр Амори, как мы с вами мило провели время?
- Искренне вам за это благодарен, милая девушка! – он спустился вслед за ней в жилую комнату, все ещё поражённо качая головой. Давно храмовнику не преподавали такого наглядного урока его же несовершенства.
Де Баже хитро посмотрел на вернувшихся, словно расчитывал увидеть что-то необычное. Только притворно вздохнул и помянул “свою без пяти минут жену, прекрасную деву Мабель, которая, несомненно, была бы поласковее”. Тамплиер украдкой показал ему кулак, и Этьен замолчал.
Валентайн, Хамон и Джослин с Булкой вернулись возбуждёнными – судя по всему, они едва избежали зубов и когтей тварей, которые стали ещё и больше – видимо, за счёт поглощённых ими же сородичей.
- Пока они побаиваются ворот, но, мнится мне, что в самом скором времени эти мертвяки станут ещё больше, и смогут выйти из замка через стены. И так уже есть пару огромных вмятин, словно от тарана, изнутри,. – Валентайн выглядел озадаченным, – Я не ожидал, признаюсь, такого.
- Чего ты не ожидал? – удивился де Баже. – Ты что, имел раньше дело с этими тварями?
- Нет, конечно. Но мне казалось, что пока амулет здесь, их передвижение должно быть ограничено замком.
- Чепуха, – отмахнулся Сен Клер. – Если бы так дело обстояло бы, Хамон уже мог бы нормально разговаривать.
- А может, это связано с проклявшим? – робко предположил Джослин, гладя веселого песика. – Осберт недалеко, вот Хамон и проклят. Пока,. – многозначительно добавил он.
- Хорошо бы, но мы слишком мало знаем, чтоб понять, насколько это возможно. Давайте попробуем хотя бы подумать, где может быть амулет? – молвил тамплиер.
Мужчины сидели на скамьях вокруг стола. Доминика прошла мимо него к очагу и Сен Клер вдруг ощутил настоятельную потребность коснуться ее. Желание это было столь сильно, что он уже и руку поднял, но вовремя опомнился и опустил ее на стол, сильнее, чем следовало. Не ожидавший стука Булка гавкнул и подбежал к храмовнику, виляя хвостом, а остальные посмотрели удивлённо. Послушница лишь повела плечом, не глядя в его сторону. При этом он откуда-то отлично знал, что она поняла его движение.
Доминика снова продефилировала мимо храмовника, чуть задев его краем рукава. Она поддразнивала его, понимая, что играет с огнем, но почему-то не желая останавливаться.
- Итак, – сказал он, желая отвлечься от странного чувства, охватившего его, – давайте сложим воедино нашу головоломку. Давайте начнем сначала, с того, что мы услышали от ублюдка Осберта.
- А он и вправду ублюдок? – насторожился Валентайн, игравший с Булкой в перетягивание ремешка.
- Нет, насколько я знаю, он таков лишь по характеру, но не по рождению. А какая разница? – раздражённо переспросил храмовник.
- Не гневайтесь, господин, – заслонился руками мужчина, – я лишь думал, что если он, возможно, имеет отношение к какому-либо королевскому дому, амулет у него работать не будет.
- Хотелось бы, но нет. Правда, я свечку не держал, но если судить по его выходкам, он не монарший отпрыск – подытожил Этьен.
- Продолжим же. Осберт получил амулет, привез его к своему папаше, и старый ле Дюк потребовал у священника помощи. А почему они не отвезли амулет туда, куда потребовал у Осберта Дикон Да-и-Нет?
- Очевидно же, – вставил Валентайн, – что рыцарь или его отец сами намеревались воспользоваться амулетом.
Хамон кивнул в ответ на этот невысказанный вопрос.
- Поэтому, – инициатива перешла к шпиону, – они с сэром Адальбертом решили узнать о амулете побольше. Королева-мать подозревала что-то такое, по словам моего патрона, она знала об амулете из почты – не голубиной, конечно.
- Да уж ясно, что человеческой,. – усмехнулся Джослин, вместе с Доминикой накрывавший на стол.
- А вот дальше интереснее. Сударыня, где вы встретили сэра Осберта? – обратился мужчина к Доминике.
- На турнире возле местечка Дейлингем. Он приходил в госпиталь. Полагаю, вы все там были, – девушка обвела глазами присутствующих. – Сэр Этьен был выбит из седла в своем втором бою, Джослин приходил за примочкой для шишки на лбу, а сэр Сен Клер очень старался скрыть свое там присутствие, но кто-то узнал и сестры шептались о “красивом тамплиере, который пропадает зря”, как они выразились,. – она так невинно сказала это, что самый суровый блюститель нравов ничего не заподозрил бы.
- Эгхм… – храмовник запнулся, а остальные заулыбались – открыто смеяться при тамплиере никому не хотелось.
Хамон ухмыльнулся и пропел:
- Вот опять похожие рядом мы стоим.
Взгляд мой настороженный встретился с твоим. Даль в глазах безмерная, звезд огни горят, и опять я первая опускаю взгляд.(Чародеи)
- Хамон! – сурово отдернула мужчину послушница. – Это что за намеки?
- Видимо, он тоже успел побывать в госпитале,. – хмыкнул Джослин, который знал гораздо больше, чем говорил.
- Это к делу не относится! – отрезала девушка. Так вот, в госпитале было много работы в тот день, это да, но у отца Варфоломея нашлось время для рыцаря. Они побеседовали, пока ему бинтовали руку – лёгкий румянец покрыл ее щеки, но она продолжила – И словно невзначай, сэр Осберт предложил проводить тех, кто возвращался в монастырь.