Здесь он вновь застыл с полными руками. Третий раз за вечер. На одном и том же месте.
Его юная соблазнительница оседлала какого-то парня и неслась теперь галопом.
Борис видел ее нежную спинку, взлетающую и опускающуюся между мужских ног.
На Бориса никто даже не обернулся.
Тихонько постояв, он вышел в коридор.
Он решительно шагнул к двери, за которой видел сестру. Вошел. Поставил водку с закуской на пол, зажег свет. Приглушенный свет бра над изголовьем. В этой спальне стены, пол и потолок действительно оказались красными.
- Ой! - взвизгнула Катя.
Кофи стыдливо потянул на себя простыню.
- Ну что ты переполошилась? Что я, твоей задницы не видал? Ребята, как вы относитесь к финской водке с русской икрой?
- Отлично! - пробормотал Кофи.
Катя укрыла пышную грудь майкой и свесила ноги с кровати.
- А где же ты свою шлюшку потерял?
Хоть бы сестру с ней познакомил. Должна же я знать, с кем мой младший братец это делает?
Борис уже нашел стаканы и разливал водку.
- Думаешь, я сам с ней успел познакомиться? - бросил он косой взгляд на Катю. - Я успел только раз сделать ЭТО, как ты по-медицински точно выражаешься, и сходить за водкой с икрой. Возвращаюсь, а она...
- Стоп, давай угадаю! Возвращаешься, а она уже с другим!
- Точно. Они здесь, наверное, групповуху практикуют. Ну, давайте по глоточку.
Кофи!..
Они выпили, и Катя строго спросила:
- Ты был осторожен?
- Так точно! - Борис отдал честь. - Но оставаться там с ними мне не захотелось. Я, видно, недостаточно богемный.
Предпочитаю делать это вдвоем.
- Уже не мутик, но еще не богема, - засмеялась Катя.
- Да и вообще, - сказал Борис, закуривая, - я в ванной пока мылся, думал:
домой попаду - снова вымоюсь. Здесь все время такое чувство, что ты по шею в дерьме.
- Это тебя жаба душит! - неожиданно произнес Кофи. - Зато сперма на глаза уже не давит.
. Брат с сестрой покатились от хохота по безразмерной кровати. Кофи старательно прятал улыбку. Трудный этот русский язык. Но нет ничего невозможного для молодого африканского вождя.
- Слушай, Кофи, а ты в русской деревне никогда не бывал?
- Нет, а что?
Кофи смотрел с интересом. Русское слово "деревня" ассоциировалось у него с родным словом "Губигу".
- У нас с Катькой дед с бабушкой за Вырицей живут. Ну, родители нашего отца. Озеро Вялье, не слыхал?
- А ты про город Котону не слыхал?
- Это где?
- В Бенине. Крупный порт. Гвинейский залив.
- Ладно, Кофи, не подкалывай. Наша деревня в ста километрах от Питера. Давай махнем на рыбалку? Представляешь, красота какая: на вечерней зорьке с удочками в лодке? И тишина.
- То-то деревенские ошалеют, - вставила Катя, поедая бутерброды с красной и черной икрой попеременно. - Они к африканцам непривычные.
Борис еще понемногу плеснул в стаканы и сказал:
- Пора привыкать. Пора цивилизации прийти и на берега озера Вялье!.. Мама сегодня приехала оттуда. Говорит, у деда каждый день сумасшедшие уловы. В конце лета самый клев! Особенно после этого притона тянет очиститься. Там же сплошная чистота: вода, воздух, пища, людские отношения.
- Ну ты, братик, даешь, - едва выговорила Катя набитым ртом. - Матерым почвенником вдруг заделался!
- Такое чувство, что весь в дерьме, - не унимался Борис. - Там банька своя. Ты бывал в русской парной, Кофи?
- Несколько раз меня пытались затащить за эти годы. Но я видел фильм "Вперед, гардемарины". Там питерский артист Боярский играет француза, которого парят в русской бане. Поэтому, Борька, даже не уговаривай меня. В парную я не пойду. Это точно.
Борис поднял руки вверх:
- Торжественно обещаю: в баню тебя даже не приглашу. Так едем?
Словно советуясь с небом, Кофи взглянул в окно. Луны уже не видно было. Переползла. Заслонилась крышей особняка.
Вместо луны в черном небе мерцал огненный хвост кометы. И яркой звездой светилась она сама, делая другие звезды невидимыми.
- О'кей, - медленно сказал Кофи Догме. - Поедем. Посмотрим, как русские ловят рыбу. Посмотрим, есть ли у вас такая рыба, как в моей Зеленой реке.
36
Лето ушло. Это уж точно. Оно еще сопротивлялось просветами ясного неба, полуденной жарой, рассыпанной всюду зеленью.
Но голубую бездну скоро заслоняли косматые тучи. К вечеру от полуденной жары не оставалось и следа, температура падала до пяти градусов. Дело шло к первым заморозкам.
Деревья, издали еще казавшиеся зелеными, тоже участвовали в заговоре протии лета. Просто мертвые, желтые листья облетали, и в кронах оставаюеь еще внушительное количество зеленых. Но они уже были тронуты желтизной и обречены.
Самое грибное время. Ветераны, пенсионеры, студенты, врачи, шахтеры, учителя, крестьяне-колхозники, офиперы крестьяне-фермеры, бомжи, инвалиды it безработные разбрелись по лесам. Уп\ стишь сезон - зимой будешь голодать.
Грибы по калорийности, содержанию белков и других ценных веществ не уступают мясу. Но мясо почем в магазине? А?! То-то же. А грибы - во г они.
По лесу даже без цели бродить приятно.
Ну а грибы собирать - просто праздник.
И для здоровья полезно. Чистый воздух, наклоны, приседания, сама ходьба, наконец!
Рассуждая таким образом вслух, школьный учитель литературы Павел Исидорович Петрухин вышел на большую поляну.
Ее со всех сторон обступала березовая роща. Павел Исидорович хорошо знал это место и месяца полтора назад нарезал здесь ведро отборных маслят.
Сейчас учитель литературы шарил глазами по опавшим листьям, надеясь обнаружить маховики с подрешетниками. Что еще надо старику для пропитания? Картошка в этом году уродилась, а на хлеб и молоко зарплаты плюс пенсии как раз хватает.
Дрова по распоряжению президента акционерного общества "Заря", как с некоторых пор назывался колхоз "Заря", учителям отпускались бесплатно. Электричеством старик старался вовсе не пользоваться.
Подрешетников на поляне не было.
Маховиков тоже. Лишь ярко-красные с ярко-белыми бородавками мухоморы. Павел Исидорович заглянул в лукошко. Десяток подберезовиков, два подосиновика. Места еще много...
В прошлом году был небывалый урожай опят, и опытный грибник предполагал, что нынче опят может совсем не быть.
Нет-нет, на опята рассчитывать нельзя.
Они. как яблоки, раз в два года родят.
Павел Исидорович оперся на суковатую палку, которой ворошил подлесок, и выпрямился. Следовало обмозговать, в каком направлении вести поиск дальше. Он поднял голову.
И остолбенел.
Перед ним в глубокой задумчивости стоял черт.
- Аааааааааа!!! - заорал учитель литературы. - Ааааааааааа!!!
- Аааааааааа! - подхватило березовое эхо. - Ааааааааааа!
Отшвырнув суковатую палку, Павел Исидорович Петрухин бросился наутек.
"Мамочки! Черт! Я черта встретил, мамочки!"
Он мчался, не разбирая дороги. Мелькали березы, заросли папоротника, овраги и ручьи. Под напором старого учителя трещал кустарник. Павел Исидорович перемахивал поваленные деревья и пни.
Березовый лес сменился хвойным, но и этот вскоре оборвался. Перешел в огром ное поле акционерного общества "Заря".
Павел Исидорович в изнеможении повалился в густые сорняки, среди которых кое-где виделись стебли картофеля Сердце колотилось так, словно собиралось вотвот выпрыгнуть, расстаться со своим владельцем.
Какое-то время, загнанно дыша, учитель литературы в ужасе наблюдал за опушкой. Возможно, черт немного отстал и сейчас выскочит из того же ельника, что и Павел Исидорович.
Прождав напрасно несколько минут и малость восстановив дыхание, Петрухин заглянул в лукошко, которое все время погони провисело у него на локте. Один, два, три, четыре...
Десять подберезовиков и два подосиновика. Слава Богу, добыча цела. Черту ничего не стоило отобрать грибы.