Как бы там ни было, а после обильных хмельных возлияний, как говаривают иные острые языки, к вечеру да ночью после праздника не только ходячие деревья увидишь - может кое-что и похуже померещиться. А что уж говорить про огненное цветение папоротника - или радужное сияние той самой перелёт-травы, что искал Пеколс? Потому как и он с самогог утра откупорил уже не первую бутылочку из своих алхимических запасов в шатре Куреяса, да и отметил заранее светлый Янов день. И мерещились ему не только травы дивные, но и разные чудеса чудесные. И лишь одно ему не давало покоя - неужели то страшное видение горбуна на поляне было взаправду? А судя по словам Мартина, именно всё так и выходило.
Потому и Пеколс сидел угрюмый и сердитый, раздумывая над произошедшим в лесу. И не менее взволнован был и сам Мартин, спешивший побыстрее вернуться в лагерь и рассказать Сухану о встрече с Бирюком.
И когда у самой черты лагеря им навстречу попался рыжий детинушка-барздук, Мартин схватил его за локоть и спросил:
- Скажи, почтенный, а не видал ли ты Сухана?
Детина земник медленно повернулся, глядя сквозь подошедшего Мартина стеклянным взглядом, долго дул губы и морщил лоб, соображая, о чем же его все-таки спросили, а затем вдруг выдал, заорав на весь лес:
- Здравствуй, праздник, здравствуй, Лиго,
Здравствуй, светлый Янов день!
На коне своем красивом
Отгони ты лиха тень!
Дай лесам густые травы,
Песню пел чтоб соловей,
И на празднике веселом
Вдоволь нам вина налей!
Лиго!!!
И, пошатываясь, побрел прочь.
- О боги! - простонал Мартин. - Когда же они только успели набраться? Где же нам теперь искать Сухана?
И посмотрел на Пеколса. Но тот угрюмо промолчал - поскольку его мысли были заняты вовсе не поисками старшего дружинника, а тем, как и, главное, где и самому бы успеть так повеселиться, как тот рыжий земник.
Однако в самом стане, вопреки мрачным ожиданиям Мартина, всё же царил относительный порядок. Земники довольно бойко и шустро расставляли под навесами свои лавки да столы, и накрывали их всяческой снедью, щедро поставляемой из Земьгорода. Ну и что с того, что в этот раз Вече выпало на Янов день и Купалу не всем придется праздновать дома, прыгая с девками через костер? Праздник он всегда праздник и есть. А потому и отмечать его негоже с кислыми лицами из-за отсутствия рядом розовощеких смешливых барздучих, так охочих до танцев и внимания парней. Так что земники вовсе не унывали духом - и собирались отметить Янов день со всем размахом, на который только была способна широкая душа самого настоящего барздука.
И что сказать - такое совпадение, Вече и Янов день, вы падают всего-то раз на сорок, а то и больше лет. Есть уже о чем поговорить сейчас - и что вспомнить в будущем.
Потому земники так споро управлялись со своими делами, ожидая возвращения старейшин с Вечевого Сбора - и с известиями, кто же будет ими править весь следующий год. Чтобы затем всем вместе весело и широко отметить эти события.
И когда среди этой оживленной суматохи и беготни вдруг раздался знакомый голос, Мартин и Прок от неожиданности даже подпрыгнули.
- Ба! Господа Пеколс и Бубилас! - звонко сказал знакомый голос - Как же я рад вас видеть в полном порядке и отличном здравии!
Земники быстро обернулись - и увидели широкое веснушчатое, радостно улыбающееся лицо Валдиса Тырновича, хозяина трактира "У Гуся".
- Здравствуйте, мои дорогие! - улыбался Тырнович. - Несказанно рад встретить вас здесь в совершенной целости и сохранности!
И Земники, не успев даже опомниться, тут же оказались в его крепких объятиях.
- А я уж так себя корил, так себя ругал за всё то, что произошло тогда в корчме, - не переставая, тараторил Тырнович, обнимая и похлопывая барздуков. - Я все эти дни чувствовал себя настолько виновным за то, что стряслось, что даже места себе не находил. И когда наместник поручил мне заняться доставкой снеди и вина на ваш праздник, я охотно согласился в надежде вас повидать. Однако вот уже как полдня я нахожусь здесь, а до этого трижды смотался за запасами в Земьгород и назад, а вас всё никак не видел и не находил! И уже начал было нещадно корить себя за всё произошедшее тогда. Ведь я уж не знал-то, что и думать теперь. Да мало ли что могло ведь с вами-то стрястись! О событиях той ночи весь Земьгород, почитай, до сих пор гудит и судачит - а тут еще и вас нет! И вот, когда я уж и вовсе помрачнел весь, вижу - вы идете, судари мои почтенные! Как же я все-таки искренне рад и счастлив вас видеть!