Сам Брыль был земником в летах, годков на пятнадцать старше самого Лютня. Когда-то, пару десятков лет назад, когда в Брыле и прыти, и молодости было побольше, чем сейчас, он был в одном лице и оруженосцем, и охранителем Лютня. А еще ранее, когда знаменитый воевода Лютень еще и воеводой-то не был, Брыль обучал своего троюродного младшего братца как правильно кистень в руке держать да как вражеские следы выискивать, а также всякой другой воинской премудрости. И много позже Брыль неотступной тенью следовал за Лютнем, прикрывая его со спины, и в гуще схватки частенько выручал своего брата от подлого удара исподтишка или трусливой стрелы из засады. С годами, однако, Брыль здорово сдал - прибавил в весе и обрюзг, стал немного туговат на ухо и менее проворен, да и силы в нем поубавилось. Когда-то еще он, поднатужившись так себе, рвал конские подковы на глазах изумленных людей в совместном походе, а сейчас его еле-еле хватало на то, чтобы согнуть и разогнуть железный прут толщиной в палец. Однако на руку старый вояка по-прежнему был тяжел - и ежели даст кому-нибудь слегка подзатыльника, тот кубарем летит на целую сажень. Рассказывали всякие смешные истории про то, как подвыпивший Брыль выносил на кулаках чем-то не угодивших ему кузнецов из людей в корчме, считавших полуросликов барздуков не достойных даже внимания, или про то, как он спас самого Великого Князя, когда его понес взбесившийся конь - Брыль просто схватил вороного за ногу. Князь вылетел стрелой из седла прямо в кусты репейника и долго потом, смеясь, оруженосцы выбирали из него колючки, а вот с конем было хуже - не рассчитавший силы земник чуть было не оторвал ему ногу, и хотя ее вправили, жеребец еще долго хромал на нее. "Что было, то было",- вздыхал Брыль, вспоминая молодые годы, ибо к старости ему только и оставалось, что воспоминания. Так что даже если бы его жена Магда и вздумала перечить своему муженьку, то уж Брыль, скорый на расправу, смог бы как-нибудь совладать с этой бедой. Досужие языки поговаривали, что иногда Брыль отучивал свою властную женушку командовать им, хорошенько поколачивая ее, дабы выбить излишнюю дурь. А потому после такой науки в их семействе царили мир и благодать - на зависть всем соседям.
От ратных дел Брыль отошел уж давненько, часто подменяя Лютня на хуторе. И воевода был всегда спокоен за родные Пригорки - его братец славился в округе своим крутым нравом и спуску неповоротливым и ленивым не давал. А в случае чего мог и надежно оборонить поселение от непрошеных гостей - волков-оборотней или иных каких шатунов-лиходеев. Многолетние хозяйские хлопоты сделали Брыля строптивым и даже вредным старым ворчуном, и от его недреманного зоркого ока не укрывалась даже маломальская оплошность.
Вот и сейчас вирсайт вместе со своей ненаглядной супружницей устроили очередной разгон стряпухам, не поспевавшим со снедью. Взмыленные куховарки метались от печи в погреба и кладовки, а между ними колобками катались Брыль и Магда, подгоняя зазевавшихся - времени было в обрез, а скоро и совсем уж свечереет.
- Вот я вас! - напоследок пригрозил Брыль и ринулся во двор, оставив Магду присматривать за кухней дальше.
В воротах пастухи, загонявшие с опушек зайцев, устроили настоящее столпотворение. Длинноухие русаки прыгали один другому на спину, превратившись в мохнатый клубок, который никак не мог протиснуться в ворота, а пастухи оттаскивали друг друга за шивороты и пояса, норовя первыми попасть во двор хутора.
В один миг суровый дядька смерчем налетел на бранящихся и без разбору, не выясняя, кто прав, а кто виноват, накостылял всем попавшимся под руку. Наведя порядок и здесь, Брыль какой-то миг смотрел, как ополоумевшие пастухи загоняют зайцев по клеткам, а потом помчался в гостиную, пыхтя и отдуваясь, мимоходом цыкнув на чересчур раскричавшихся детей, игравших во дворе, от чего те вмиг разлетелись испуганной стаей воробьев по углам и закоулкам. Вскоре из гостиной залы тоже раздалось недовольное брюзжание везде поспевавшего Брыля. Наконец раскрасневшийся от волнения и спешки, а больше от неповоротливости слуг и работников, Брыль снова заторопился мимо ворот в кладовую.
- Где этот лодырь и бездельник Томас? - ворчал Брыль на своего родного внука, поспешая через двор. - Неровен час, нагрянет раньше сроку новый воевода, батюшка Бортень - тогда всем задаст жару за нерасторопливость! Да и перед племянником стыдно будет - почитай, сколько лет кряду не виделись-то? А этот сорвиголова все по лесам да по оврагам шатается со своей дудкой, того и гляди, всех зайцев порастеряет - а вот себе найдет... чего-нибудь на свою голову! Ну как появится он - я вмиг с него шкуру спущу!