- Да уж, болтун ты изрядный, как поглядеть, - улыбнулся гонец. - Я уж грешным делом подумал, что всё, так и останемся мы навсегда на том берегу.
- А лошадка-то ваша, сударь, глядите-ка, все же перепужалась поболе нашего, - подмигнул паромщик, у которого у самого от недавнего страха зуб на зуб не попадал.
- Кони свою погибель не в пример нам, людям, за версту чуют, - сказал Альгис. - А потому и обезумел он при виде волколака. Он его еще раньше заприметил, в лесу, на тропе, когда эта зверюга мой след вынюхивала.
- А где это вы, сударь, такой хвост подцепили-то? - удивился Толк. - В нашенских лесах волколаков давным-давно уж не было - отвадили их еще Бог знает когда. Я такие байки про этих чудищ по многу раз слышал, еще от батюшки своего, а то и от деда, не помню уж. Но вот чтобы воочию увидеть этих тварей вблизи - так это впервой для меня.
- Увы, теперь не в последний, - сурово сказал гонец.
Паромщик быстро взглянул на него:
- Что это вы, сударь, на ночь-то глядя стращать меня вздумали? Я и так из-за вас только что страху натерпелся, какого ни в жисть не испытывал.
- Натерпишься еще и побольше этого, - снова сказал Альгис с мрачным видом. - И вознеси хвалу Священному Древу, если вообще жив останешься.
- Вы, я вижу, от пережитого малость-то переволновались, сударь, - отмахнулся Лотарь. - Ну, оно и понятно, коли такая гадина всю дорогу тебе в спину дышит да клыками лязгает. Тут уж никакой смелости не хватит.
- Да нет, Лотарь, дело тут не в смелости вовсе - а в чарах! - отрезал Альгис. - И ты это знаешь. Или ты думаешь, что Великий Князь послал бы с вестями через леса да глухомань какого-нибудь из робкого десятка, который дрожит при виде любого куста? Посмотри на меня - разве я похож на труса?
И гонец вдруг блеснул взором, враз расправив плечи и откинув полы плаща, обнажившего осанку человека, привыкшего повелевать.
- Вот этот клинок не раз пел смертельную песню в сечах и походах, спасая меня от погибели, - продолжил Альгис, гневно сверкая глазами. - У меня на теле отметин от вражьих стрел и мечей больше, чем ты сможешь сосчитать. И в глаза врагам я всегда смотрел прямо, и не таясь. Но здесь... Здесь иное дело - дрогнула даже моя рука, и впервые страх сжал мое сердце. Потому что здесь не просто враг, врасплох меня заставший. Здесь чары колдовские, которые исподволь выпивают твою душу до дна, чтобы лишить тебя и смелости, и рассудка, и воли. Чтобы насладиться не только твоей кровью и плотью, но и твоим страхом и ужасом в твоих глазах. Или ты забыл, как медленно ворочал шестом на том берегу? А ведь на труса ты, хоть и болтун изрядный, тоже не похож.
- Ваша правда, сударь, - смущенно сказал паромщик. - Меня как обухом по голове хватили, и я все делал, будто бы во сне. И руки были такие тяжелые-тяжелые и слабые - мне казалось, что я и соломинку-то поднять не смогу, не то, что весло. Кабы не вы с факелом, сударь, то сейчас я бы не чесал здесь с вами язык.
- Что верно, то верно, - впервые за вечер улыбнулся гонец. - Хватит нам с тобой чесать языки, а то всю ночь напролет проболтаем. А время не ждет, да и мне пора.
- И сдалось оно вам, сударь, время это, - сказал Лотарь. - Вы ж только что от лютой погибели спаслись. Тут рядом и домишко мой - давайте-ка я сейчас огонь разведу да обсушимся немного, промокли-то ведь, почитай, до нитки. Я и ужин состряпаю, и пива нацежу - куда вам, сударь, ехать в ночь-то?
- Куда - про то никому докладывать не велено, - сказал Альгис. - А вот про обогреться-обсушиться - это верно подмечено. Давай, разводи огонь побыстрее, а то мне еще с самого утра с вестями скакать... Только вот насчет хижины твоей думаю - надежное ли убежище? Как бы эти твари нас врасплох за ужином себе на ужин не приспособили - ведь еще неведомо, сколько их на этом берегу бродит.
- Да что вы, сударь, - сказал Лотарь, - ни в жисть они сюда не сунутся. Во-первых, и плавать-то они толком не умеют. Где ж это видано, чтоб волколак - да в воде плавал? Что-то я о таком никогда и нигде и не слыхивал. А во-вторых, даже если бы и сумели, то побоялись бы они соваться на этот берег!
- Уж не нас ли бы побоялись, числом двух? - рассмеялся Альгис.
- Нет, сударь, не нас - а барздуков! Ведь здесь - ихняя вотчина, при которой я перевозчиком и состою.
Гонец удивленно поднял брови:
- Барздуков? А я уж думал, они и вовсе в последние годы в глухие леса насовсем забились да и носа оттуда не кажут.
- Так-то оно и есть, сударь, только они земли свои берегут от всякой нечисти получше нас, людей. Здесь, между прочим, недалеко и хутор ихний будет - развеселое, смею заметить, местечко. Всегда и примут радушно, и накормят до отвала, и пива еще вдобавок поднесут. А у достопочтенного Брыля, хозяина Пригорок, хутора этого значит, я даже вроде как в друзьях числюсь. Так что вот вам и убежище, кров, ежели моя хибара вам не подходит.