Верно-то верно - да не совсем. Ибо слово-то это - и не имя вовсе, а так, всего лишь прозвище. И, как говорили знающие люди, на древнем степном говоре означает оно... "никто"! А ведь так ответить на вопрос "Ты сам кем будешь?" в лихом Диком Поле мог кто угодно!
Вот так-так, это что же такое получается? Ни имени у того чародея нет, ни родословной? Он сам есть - а вот кто он, нам того не ведомо? Загадка - да и только!
Однако же не всё так плохо, как кажется на первый взгляд. И если стерлось из памяти людской истинное происхождение и настоящее имя того удивительного чародея, то, может, стоит обратиться к памяти иных народов и племен? Скажем, к преданиям волшебной нелюди - народа Дивов или племени барздуков? И, как ни странно, самодивские легенды и рассказы мелкого народа чуди и проливают нам свет на загадку того таинственного витязя.
***
Испокон веку у земников, той самой сказочной чуди, про которую у нас и рассказ, водилась такая привычка малевать разные рисунки из жизни своей - да только и не в книгах вовсе (кои земники не очень-то и жаловали, если честно). А рисовали прямо на домашних дверях и заслонках печей, крышках старинных сундуков и липовых колодах ульев, а то и просто иной раз прямо на днищах огромных глиняных блюд или на крышках своих пивных бочек да кадушек для солений - а чего уж там мелочиться? И картинки эти были просты и незатейливы - то сбор урожая, то пирушка там какая шумная, а то еще что-нибудь в этом духе, что у любого искушенного зрителя могло вызвать лишь улыбку. Однако же самим барздукам эти простецкие картинки очень даже нравились: ибо рисовали они лишь то, что видели сами - а видели-то они чаще всего самих себя, своих друзей да соседей. Вот намалюет один такой земник себя и кого из приятелей своих - да и пригласит затем их к себе в гости. Стоят, пальцами тычут, гогочут громко, да еще и обсуждают весело - кто получился на картинке этой хорошо, а кто так себе, посредственно. Ну, понятное дело, что хорошо там мало кто получался - а потому, чтоб ясно было, кто есть кто и что там за событие изображено, иной раз снабжали рисунки эти смешливыми надписями, а то и вовсе потешными, но грубыми виршами, как-то: "Парамон и его кобыла, которую муха укусила" или "Кто кого поборет всхватку - получит два яйца всмятку!"
Однако такая забава, пусть и грубоватая, вскоре также претерпела свои изменения. И дело здесь в том, что земники страшно любили загадки загадывать и разгадывать - и очень гордились этим своим умением. И вот как-то один такой смекалистый земник (время, увы, так и не сохранило до нас его имени) - а может, и не один, что, впрочем, совершенно уже неважно - вдруг как-то взял да и догадался превратить эти потешные картинки в эдакие рисованные загадки! Раз уж всё равно не понять, кто там есть кто, и оттого надписи всякие поясняющие приходится делать, то зачем же нужно, чтобы строки эти прямо указывали на того, кто там изображен? Уж не веселей ли поступить как раз наоборот - надписью этой всего лишь намекнуть на того, кто там изображен, как в загадке? Идея эта так пришлась по душе барздукам, что они с большой охотой и готовностью сочиняли всякие вирши-загадки и щедро снабжали ими свои незатейливые рисунки. И затем шумно и долго спорили и обсуждали, что же такое они да значат. Так и появились многочисленные потешные малеванные изображения, да еще с не менее развеселыми стихами-загадками: "Что это за Маркел, что пирогов отродясь не ел?" А поскольку рисовали картинки эти попервах на липовых досках, да на бересте, да на лубе, то и прозвали их лубочными, а то и попросту лубки.
Забавой своей этой и умением малевать такие вот веселые потешки земники очень гордились - и важничали всегда чересчур, всем и всюду доказывая первенство свое в этом деле.
Дивы те, правда, оспаривали это частенько - в том числе и умение рисовать, которое, мол, по их словам, барздуки именно у них-то и переняли когда-то в незапамятные времена. Но кто же того не знает, что дивам как раз в этом деле веры-то особой и нет, и быть не может - ибо ежели послушать Дивный Народ, так ну прямо буквально всё на белом свете они же и придумали: и песни, и стихи, и живопись всякую. А остальные народы, люди и чудь то есть, всего лишь только переняли у них все эти умения, да переиначили кое-как, тяп да ляп, каждый на свой лад. Однако так ли это было на самом деле или же нет, про то досконально лишь одним вышним богам и ведомо: так что правды тут какой-то одной и не сыскать вовсе - у всякого она своя. Справедливости ради все же стоит отметить, что и дивы тоже умели такие вот картины рисовать - но только не в пример искусней, чем барздуки. Однако же, что есть, то есть, любовью такой, как у земников, рисунки такие потешные у дивов отродясь не пользовались. Так что есть очень веские основания полагать все же, что именно народ барздуков и был первым и придумщиком, и составителем таких вот потешных народных картин с забавными виршами-подписями в виде загадок. А уж от земников-то, видать, умение это и нам, людям, передалось.