Так сказал младший брат,
Задыхаясь от хрипа.
На высокий курган
Горемыка поднялся,
Оглянулся вокруг -
И с душою расстался...
Тут орлы налетали,
Очи парню клевали,
Молодецкое тело
До костей разрывали.
По оврагам и балкам
Волки жалобно выли,
На свой лад по-звериному
Беглеца хоронили.
Из-за гор, из-за солнца
Птица черная мчится,
В слюдяное оконце
Весть лихая стучится.
Как туманы вставали
Над степною могилой,
И росой умывали
Кости младшего сына...
Тихо потрескивали последние уголья в очаге, и плотный мрак затопил лесную горницу. Гусли чародея затихли, издав напоследок жалобный звон. Земники сидели не шевелясь, потрясенные до глубины души старинным преданием. А за окном, казалось, даже лес перестал шуметь.
- Так что же это получается? - еле слышно прошептал Лиго, тайком смахивая навернувшиеся на глаза слезы. - Бирюк этот - один из тех братьев, что в песне? И поэтому он прячется с тех пор от людей в лесах?
Мамай молча кивнул.
- А он какой из них? - в свою очередь тихо спросил Мартин.
И в этот миг вдруг мышью скрипнула дверь.
- Старший...
Земники вздрогнули от неожиданности и оглянулись - в дверях молча стоял Бирюк.
--------------------------
ГЛАВА 3
ТАЙНА ЛЕСНОГО ОТШЕЛЬНИКА
- Старший я из этих братьев, - угрюмо повторил Бирюк.
И прошел в горницу.
Все затихли - было как-то неловко.
- А что это вы без света здесь сидите, птицы-селезни? - спросил старик. - И очаг, смотрю, вовсе потух. И спать не спите - и без огня сидите?
И весело хмыкнул. А затем, оборотившись к чародею, Бирюк хихикнул:
- Это что ж у вас, как в присловье прямо выходит: и петь Мамай уже не поёт, но и вздремнуть не даёт?
- Ты уж не обессудь, Бирюк, - ответил чародей, отставляя в сторону гусли. - Прости, ежели разбередил старые раны.
- Да что уж там, дело-то давнишнее, - отмахнулся старик как будто ни в чем не бывало. - Как говорится, было, да сплыло, и быльём поросло. Только вот песню ты малость-то переврал, вот что я тебе обскажу. Поначалу-то она намного длиннее была - уж мне-то и не знать? Да видать, за давностью лет она сократилась...
- За Лесистыми горами и длиннее поют, - уклончиво ответил чародей.
- Да? - встрепенулся старик, а затем улыбнулся: - Ну да, знаю ведь конечно - захаживают тут всякие, гостят подолгу, бренчат на гуслях, а иной раз и так поют. Так что песен и тутошних, и тамошних я наслышался всяких.
И затем, без всякого перехода, вдруг спросил:
- Так и будем во тьме сидеть, на потухшие уголья любоваться?
И, не дожидаясь ответа, стал раздувать очаг.
А когда языки пламени вспыхнули и стали с треском пожирать ветви и хвою, горница словно пристыжено раскраснелась и вынула из тени неловко молчавших земников.
- Что, птахи лесные, задела вас песня, как я погляжу? - спросил Бирюк.
А когда барздуки кивнули, старик улыбнулся и сказал:
- Так ведь это, я ведь ее и сочинил в свое время когда-то - вот оно как!
- Как - вы? - вдруг вырвалось у земников, и они удивленно воззрились на горбуна.
Бирюк довольно заулыбался.
- Да, я. А вы как думали? Ветер ее, что ли, людям напел? - подмигнул им старик. - Посидишь тут в лесах - от скукотищи не только песни слагать начнешь. А гости мои затем и разносят их по разным землям. Не так ли, старина?
И Бирюк весело посмотрел на Мамая. Но чародей даже бровью не повел.
- Эту я слышал от дивов, - невозмутимо произнес он.
- От дивов? - ахнул старик и рассмеялся. - Ишь ты! Только вот что-то слог больно простецкий в ней для дивов-то! Они ведь еще те мастера великие обычные словеса в хитромудрые узоры заплетать.
А затем, повернувшись к земникам, весело сказал:
- Видите, гуси лапчатые, как оно бывает - сложишь песню, да поделишься ею с захожим человеком. А он понесёт ее дальше. Проходит время, приходят к тебе новые гости - да и напевают тебе твою же песню! И говорят еще, что неведомо кто и сложил ее! Вот как!
И Бирюк довольно крякнул.
- Простите, сударь, а что за гости? - набравшись храбрости, вдруг выпалил Лиго.
- Чего? - воззрился на него старик.
Лиго от его пристального взора стало как-то не по себе, и он сник.
- Ишь ты, хоть и малая птаха - а любопытная, - усмехнулся горбун и, снова обернувшись к Мамаю, спросил: - А что ж ты, такой-сякой, ветром битый, дождем политый, малышам не всё про меня обсказал? Раз уж начал - давай и заканчивай!
- Лучше уж ты сам, старина, - вежливо отказался чародей. - Я вот лучше трубочкой побалуюсь.
И Мамай полез в очаг за пылающей веткой.