***
- Ну, что? - спросил Пеколс у Мартина, который спешился и внимательно разглядывал поверхность тропы, укрытую толстым слоем опрелой листвы. - Что-нибудь видно?
- Следы ведут туда, - сказал ратник и махнул рукой, указывая направление. - И, если им верить, проехали они здесь совсем недавно - всего несколько часов назад!
- Слава богам! - сразу повеселел старый земник. - Как думаешь, нагоним их до темноты?
Мартин пожал плечами.
- А кто его знает, Прок, - ответил он. - Может, и догоним - ежели кто чарами своими не помешает...
И, недобро усмехнувшись, вскочил на своего лошака.
Пеколс невольно поежился и опасливо оглянулся вокруг.
- Думаешь, этот чародей за собой следы заметать будет? - тревожно спросил он.
- Кто? Мамай? - оглянулся Мартин и помотал головой: - Нет, Прок, думаю, ему в этом толку никакого нет вовсе. Разве что тому, другому?
И дружинник многозначительно глянул на Пеколса.
У того только брови полезли наверх.
- Ты думаешь, горбуну этому? - с ужасом спросил старый слуга. - Колдуну лесному, что нам на опушке привиделся?
Мартин кивнул головой.
- Ну да, он-то и бродит только чащей этой дремучей, чары свои сонные навевает, - сказал ратник и оглянулся вокруг.
- Бррр, - стало не по себе Пеколсу, и он шепотом спросил: - Как там бишь его звать-то? Бирюк?
И при этих словах вдруг тяжкий вздох пронесся по лесу и зашуршала листва.
- Тихо! - зажал Пеколсу рот ратник и сердито зашипел: - Не накликай беды на голову - этого еще шатуна нам тут не хватало!
Но лес пошелестел немного, поскрипел ветвями - и вскоре затих.
- Не упоминай здесь больше его имени, Прок, пока из чащи этой не выберемся, - хмуро сказал Мартин. - Хотя, думаю, и без стариковых чар эта пуща все следы скоро сама схоронит.
- Как так? - удивился старый слуга. - Здесь же, кроме нас, вроде и нет никого!
- Ага, вроде, - мрачно кивнул ратник. - Только, боюсь, к вечеру здесь не только других, но и наших собственных следов не будет - уж поверь моему слову. Затопчут их, старательно сотрут с лика земли.
Прок испуганно оглянулся.
- Думаешь, еще кто вслед за нами отправился? - спросил он.
- Да нет, Прок, больше нас и догонять-то никто не будет, - ответил Мартин. - Но только мы в этой чаще совсем не одни. Видишь, как недобро глядят?
И Мартин указал плетью вокруг.
Пеколс посмотрел по сторонам - со всех боков нависали замшелые корчеватые ветви, кое-где подернутые седыми узорами паутин.
- Да вроде ж нет никого, - поежился Пеколс. - Кругом одни деревья.
- Вот именно, Прок, - приглушенно сказал ратник. - Они-то и глядят за нами, наблюдают с самого начала пути, как въехали мы под своды пущи. Древний это лес, таинственный. И деревья здесь живые тоже - только вроде как спят крепко. А мы с тобой их сон вековечный и нарушили.
- Так ты думаешь, что они и следы наши сотрут? - охнул старый слуга, с ужасом вспомнив свои ночные приключения в лесу.
И при этих словах чаща будто надвинулась со всех сторон на земников, а ветви снова нехорошо зашелестели.
- Сотрут или затопчут - не всё ли едино? - пожал плечами Мартин. - Я думаю, здесь не один прах под старыми корнями схоронен навечно. Так что гляди в оба, Прок - сгинуть здесь плёвое дело!
И тронул поводья. А затем, немного повременив, когда пони уже трусил рысцой по извилистой тропе, сказал вполголоса, будто самому себе:
- Одно вот меня только смущает - почему же лес этот следы Лиго до сих пор не стёр?
И задумчиво почесал затылок.
Но старый слуга услышал последние слова ратника и вздрогнул.
- Думаешь, заманивает? - шепотом спросил он дружинника.
Тот оглянулся.
- А я почем знаю? - развел руками Мартин. - Может и так, а может, и нет вовсе. Только следы были еще совсем свежие, а другой тропы здесь не проложено. Так что посмотрим, куда она нас выведет - другого выхода у нас нет.
- А выведет ли? - испуганно спросил Пеколс.
Но ратник только криво усмехнулся.
- Ты, Прок, ежели такой пугливый, сидел бы себе сейчас в шатре у владыки Куреяса и горя бы не знал, - сказал ратник. - А то устроил бедлам ни свет ни заря, всех на ноги поднял - а теперь у самого душа в пятки ушла. Или вернуться хочешь?
- Нет, - упрямо мотнул головой старый слуга. - Куда ж я без Лиго?
- Ну, тогда и не ворчи, - сказал ратник. - Заварил кашу - теперь изволь откушать. Смотри-ка лучше по сторонам, не зевай да помалкивай. Лес бдительных любит, а вот болтливых - нет!
И пришпорил своего резвого лошака.
Так и ехали дальше молча, примечая каждый шорох в обступившей чаще и временами поглядывая назад.
Шуршали копытами пони в прелой листве, поскрипывали недобро вокруг узловатые ветви. Свисали с них липкие бороды мхов и лишайников, норовя попасть то в глаза, то залезть за шиворот. Подкрадывались под ноги перекрученные ненастьем и веками бугристые корни, в щелях которых набилось немало столетнего сору и сгнившей трухи. И ни шороха зверья в этой чаще, ни пенья птиц - только ленивое перешептывание сонных деревьев, да таинственный перестук замшелых коряг, да тихий стон в корневищах.