Мервил шутливо склонил голову, благодаря доктора за веру в его здоровье, и уже другим тоном продолжил:
— А если серьезно, то этот вариант мы уже обсуждали с Судьей еще пару дней назад. И пришли к выводу, что это нецелесообразно.
— Почему???
— Рой, представь себе ситуацию. У тебя есть хищник, которого ты держишь на коротком поводке и регулярно дразнишь. Зверь ненавидит тебя, ты это знаешь и получаешь от этого удовольствие. Но достать тебя ему не позволяет длина поводка. И вдруг поводок исчезает, и ты понимаешь, что зверя больше ничто не сдерживает. Что ты сделаешь?
— Ну, для начала постараюсь залезть туда, где он меня не достанет. А потом попробую его пристрелить, пока он меня не угробил.
— Логично. Так вот, Карнелис тоже вряд ли сейчас перекладывает бумажки у себя в кабинете. Наверняка он окопался в своем бункере, в котором ядерную зиму пересидеть можно. В одном из них. На безопасности себя, любимого, он не экономит. Ничего средневекового там нет, самое современное оборудование. Конечно, если очень постараться, его можно достать и там. Но в этом случае его место займет кто-то из ближайших помощников. А среди них много таких уродов, что в конечном итоге еще неизвестно, что лучше — привычный Карнелис или непредсказуемый псих, ошалевший от свалившейся на него неограниченной власти.
— Прошу прощения, господа, — Эл встал. — С вами интересно, но мне надо работать. Мервил, если передумаешь, зайди ко мне. Выдам тебе лицензию на открытие сезона охоты. Идем, Тина.
Когда дверь за доктором и его ассистенткой закрылась, Сайна спросила:
— Что это с ним? Личные счеты?
— Вроде того. Нашему доктору довелось поездить по миру и посмотреть на результаты карательных операций. Так что да, это можно назвать личными счетами, — ответил Мервил и примирительно улыбнулся все еще хмурящемуся Маку.
— Мак, извини, если обидел. Просто вы все так явно ожидали от меня какой-нибудь пакости, что я не мог вас разочаровать.
— Ладно, мир, — сердитые складки на лбу парня разгладились, и он улыбнулся в ответ. — По большому счету, я сам виноват. Но ты все равно зараза.
— Еще какая, — согласился Мервил.
— А кстати, — Кейси заинтересованно повернулась к несостоявшемуся «охотнику», — если я правильно поняла, в этом мире все умершие воскресают. Так почему вокруг тебя поднялась такая суета? Сайна, прости, ничего личного, — торопливо добавила девушка при виде возмущения на лице подруги.
Мервил слегка сжал ладонь готовой взорваться Сайны и обернулся к Кейси.
— Ты права, воскресают. А как это происходит?
Кейси растерялась. Подробностей она не знала.
— Так вот, допустим, человек утонул. В этом случае он воскреснет на берегу, то есть в ближайшем безопасном месте. Если берег окажется непригодным для жизни — например, это будет безлюдный каменный остров без единого деревца, — то следующее воскрешение произойдет в более благоприятных условиях. Промежуток времени между воскрешениями — от нескольких дней до нескольких лет. То есть, это неприятно, неудобно, но, по большому счету, лучше окончательной смерти. Согласна?
Девушка кивнула.
— Так вот, — продолжал Мервил, — в отношении носителей капсул есть один маленький, но существенный нюанс: они воскресают исключительно в одном месте — в замке Карнелиса, в специально отведенной для этого камере. То-то он бы порадовался моему возвращению после всех моих художеств!
Кейси содрогнулась, представив, сколько раз и как именно умирал бы Мервил, прежде чем Карнелису надоело бы это развлечение. Остальные смотрели на бывшего помощника с нескрываемым ужасом. Мак потрясенно высказал свое нецензурное отношение к ситуации, невзирая на присутствие девушек. Впрочем, они были полностью с ним согласны.
— Так что, — подвел итог Мервил, — рассказать вам об Амулете Жизни?
Возражений не нашлось ни у кого.
* * *
В отличие от большинства ученых, Карнелис очень живо интересовался загадочной плитой, на которой сами по себе менялись имена. И этот интерес был вполне объясним: ведь у правителя был доступ к информации, недоступной тому самому большинству — личной библиотеке Императора. Собранные сведения многое проясняли.
Император был одним из хранителей, и именно по его воле Мир Вечности стал таким — с вечной молодостью и бессмертием.
О том, что именно он выбран хранителем, Император узнал случайно. Однажды он просто почувствовал некий «зов», который не давал ему покоя, и последовал за ним. Подчиняясь загадочному чувству, он обнаружил три предмета, которые собрал воедино. Что это были за предметы и где именно он их нашел, Император в своих записях не сообщал. Он «объединил свой разум» с собранным артефактом, и тот выполнил его пожелание, после чего все три части снова разъединились, изменились и исчезли. Видимо, отправились дожидаться нового хранителя. Собственно, тогда и выяснилось имя артефакта — Амулет Жизни.
За время своего правления Император активно собирал информацию о других потенциальных хранителях, но далеко в этих розысках не продвинулся. То ли Амулет Жизни надолго впал в спячку и в хранителях не нуждался, то ли избранные оказались неудачниками и не смогли разыскать нужные предметы, то ли их желания были настолько мелкими, что в масштабах мира ни на что не оказали влияния.
Зато Императору удалось найти несколько потомков тех самых монахов, в храме которых находился Амулет. И один из них сообщил примерное местонахождение развалин храма. К сожалению, сразу заняться поисками Император не смог, а потом уже было поздно.
Узнав о необычной плите, Карнелис сразу понял, что это такое. И решил продолжить незаконченное дело Императора. Тот считал, что хранитель — единственный, кто может собрать Амулет, и кого артефакт будет слушаться. И если избранный передаст собранный Амулет Жизни своему, так сказать, другу и защитнику, то артефакт, следуя воле своего хранителя, выполнит желание нового владельца.
Определенная логика в этом была, и поиск хранителей стал приоритетной задачей для Карнелиса. Сбор информации велся в режиме строгой секретности, к нему было привлечено всего несколько человек, в число которых входил и первый помощник. Именно он находил любителей-энтузиастов, самостоятельно занимающихся исследованиями, устанавливал с ними контакт и вывозил к Карнелису — не всегда добровольно. Он же и проводил допросы, если человек не желал делиться информацией. Обычно в его присутствии похищенные становились гораздо разговорчивее.
Благодаря этому был найден способ, как безошибочно идентифицировать хранителя. На соответствующий вопрос один из допрашиваемых сердито выпалил: «А попросить ее помочь вы не пробовали?» Идея была ничуть не хуже других, и когда на плите появилось очередное имя, Мервил приложил к ней руку и попросил указать нужного человека — сначала мысленно, потом вслух. И Амулет Жизни откликнулся — в голове первого помощника как будто включился навигатор, указывающий направление и расстояние. С такой приятной опцией найти хранителя оказалось несложно, к тому же он еще и подсвечивался в толпе.
Без долгих вступлений и уговоров Мервил приволок парня в замок. И тут выяснилась весьма неприятная вещь — имени хранителя больше не было, плита была пустой. Надпись исчезла, как только парень отправился в замок против своей воли.
Следующий хранитель прибыл добровольно, соблазнившись щедрым вознаграждением. Он пробыл в замке несколько дней, потом вроде бы что-то почувствовал и после длительного блуждания остановился у дверей сокровищницы. Карнелис, скрипя зубами, позволил его впустить, но приставил двух стражников. Что пытался найти там хранитель — непонятно, но на выходе у него из одежды вытряхнули не меньше килограмма золота, игнорируя возмущенные вопли, что это «материал для исследования». Той же ночью хранитель покинул замок — один из солдат обнаружил его голышом под кроватью своей жены, почему-то не поверил, что хранитель искал там Амулет Жизни (а без одежды — «чтобы лучше чувствовать стихийные эманации»), и выкинул бедолагу в окно.