— Ты можешь меня проводить?
— Если я уйду сейчас, то поставлю под удар Берна, кузнеца. Никто не усомнится в том, что он помог тебе бежать.
— Он твой муж?
— Нет, просто хороший человек. Я, как и ты, не из этого мира. Там умерла, здесь воскресла. А Берн вроде как удочерил меня.
— Расскажи хотя бы, где находится эта «дыра» и как мне ее искать.
— Когда выедешь из деревни, скачи прямо до развилки. Там свернешь направо. Проедешь по ущелью до водопада, за ним будет долина. Объезжай ее по левому краю и ищи серый валун с выбитой птичьей лапой. Сразу за ним будет ручей. Иди по течению до полосы серой земли. Это и есть граница. Походи вдоль нее, присмотрись. «Дыру» можно заметить боковым зрением. Да, кстати, — вдруг спохватилась Сайна, — ты на лошади ездить-то умеешь?
— Я с детства привыкла к седлу, — не без гордости сообщила Кейси. — Мой дедушка ферму держал.
— Тогда забирай этого красавца, — Сайна кивнула в сторону коня, — и уезжай отсюда. То-то Мервил расстроится, — злорадно добавила она.
Кейси, уже двинувшаяся в сторону загородки, обернулась.
— Ты давно знаешь Мервила?
— Ну, не то чтобы знаю... Повода познакомиться с ним лично у меня не возникало, и я ничуть об этом не жалею. Я видела его, когда он приезжал в нашу деревню, когда заходил к Берну. Накрывала на стол, суетилась по дому, когда они разговаривали. Ко мне он ни разу не обращался и наверняка воспринимал как деталь интерьера. А еще я видела, как Мервил устроил допрос нашему старосте. Не было ни угроз, ни пыток, никто не брал в заложники семью. Мервил просто стоял и смотрел на него. А староста, здоровый крепкий мужик, который на спор гнул подковы голыми руками, валялся у него в ногах, плакал и рассказывал все, как на исповеди. Жуткое было зрелище.
Кейси невольно вздрогнула. Она очень хорошо понимала несчастного старосту.
— Ладно, не задерживайся, — подвела черту Сайна. — Забирай коня и уезжай.
— Нет, — покачала головой Кейси. — Конь останется здесь. Я пойду так.
— Не выдумывай! Без коня ты туда и к утру не доберешься.
— Зато вы с Берном будете в безопасности. Пропажу коня Мервил вам не простит. А так будете просто разводить руками — никого не видели, ничего не слышали, мирно спали. Если бы кто-то чужой зашел, то коня непременно бы украл. А раз конь на месте, то какой с вас спрос?
Сайна вздохнула, признавая правоту Кейси.
— Удачи тебе, хранительница. Постарайся не возвращаться в замок.
— Обязательно, — улыбнулась Кейси.
Но и просто так уйти Кейси не могла. Ей очень хотелось отблагодарить храбрую девушку. Порывшись в сумочке, она достала первое, что попалось в руки, и протянула Сайне.
— Это тебе. На память.
— Да ты что?! — Сайна отмахнулась от броши-розы. — Я не возьму!
— Бери-бери, — Кейси насильно вложила брошь Сайне в ладонь. — У меня этого добра полная сумка. Если меня схватят, то все отберут, а так хоть у тебя подарок останется.
— Ну, если так... — заколебалась Сайна.
Кейси подтвердила, что именно так. Девушки обнялись на прощание, Сайна вернулась в дом, а Кейси отправилась на поиски «дыры».
Глава 5
У Элмы Лисицы было две мечты. Обе они оригинальностью не отличались и формулировались двумя словами: «финансовое благополучие» и «Мервил Коннерс». Но если первая мечта имела неплохие шансы на осуществление (господин Карнелис весьма щедро оплачивал доносы), то со второй дела обстояли хуже — несмотря на все старания Элмы Мервил ее в упор не замечал (или, что более вероятно, не желал замечать).
Кто-то другой уже давно бы все понял и оставил несговорчивый объект в покое, но только не Элма. Равнодушие Мервила означало для нее одно: нужно стараться лучше.
Такое событие, как оставленный у кузнеца конь, не могло пройти незамеченным. А где конь, там скоро должен появиться и хозяин. Поэтому Элма еще с вечера заняла наблюдательный пост на сеновале. Когда Мервил придет за конем, ему как минимум придется с ней поговорить: зря она, что ли, придумывала очередной донос?
И тут судьба подбросила Элме такой подарок, о котором она могла только мечтать: НАСТОЯЩАЯ важная пленница, НАСТОЯЩИЙ побег и НАСТОЯЩАЯ предательница Сайна. Да за эту информацию Карнелис ее озолотит! Едва девушки разошлись, Элма выбралась из сарая, обошла стороной дом кузнеца и помчалась к замку. Она не сомневалась, что сделала правильный выбор — в незнакомой местности, в потемках, да еще пешком Кейси далеко не уйдет. Солдаты Карнелиса догонят ее в ущелье, в крайнем случае — в долине. Конечно, можно было бы поднять тревогу в деревне, но это означало делиться с кем-то славой и наградой, а этого Элме совсем не хотелось. Ну да ничего, никуда Кейси не денется.
Награду для себя Элма придумала давно. Ей нужно получить работу в замке и защиту Карнелиса. Тогда ее никто не посмеет тронуть, она будет благополучно «окучивать» Мервила, а заодно станет глазами и ушами Карнелиса — ведь в замке возможностей для настоящих заговоров куда больше, чем в деревне.
Кстати о заговоре. За то время, что Элма доносила на жителей деревни, она успела понять, что слово «заговор» действует на Карнелиса примерно так же, как на ревнивого мужа — улыбка жены, адресованная другому мужчине. Так что будет не лишним порадовать господина Карнелиса еще и этим, для надежности. Вот, например, Сайна. Она уже подписала себе приговор тем, что помогла Кейси. Так почему бы ей не помочь еще и Элме и не стать заговорщицей? А что? С властями не сотрудничает, помогает беглым пленницам и знает, где находятся «дыры» в границе. Чем не заговорщица?
Уже предвкушая заслуженную награду, Элма постучала в ворота замка.
* * *
Мервила разбудил грохот в дверь. Стучали так, как будто вознамерились выбить ее вместе с коробкой. Стук сопровождался громким нецензурным требованием немедленно открыть. Карнелис явно был в бешенстве.
Мервилу была известна только одна причина, по которой Карнелис мог впасть в такую истерику — зря он, что ли, вчера веревочную лестницу в плюще прятал. Но Карнелис засуетился слишком рано, по плану скандал намечался на утро. Значит, что-то пошло не так. Неужели Кейси схватили?
Вскочить с кровати, метнуться к двери и впустить Карнелиса было делом нескольких секунд. Захлопнув за ним дверь (незачем всему замку слушать хозяйские вопли), Мервил вытянулся по струнке.
Судя по протянутым рукам, Карнелис намеревался взять своего первого помощника за грудки и хорошенько потрясти. Но из этой затеи ничего не вышло — в данный момент на Мервиле были только трусы. А подержать себя за горло первый помощник не позволил, отведя скрюченные пальцы Карнелиса в сторону.
— Я с тебя шкуру спущу! — брызжа слюной, заорал правитель. — Своими руками...
— Господин Карнелис, — бесцеремонно перебил его Мервил, — может, вы объясните, что все это значит?
Карнелис осекся на полуслове. А Мервил с видом оскорбленного достоинства продолжал:
— Вы врываетесь ко мне среди ночи, в чем-то обвиняете... Если вы считаете, что я сделал что-то не так, скажите мне об этом, и незачем поднимать на ноги весь замок. Может, на мой авторитет среди подчиненных вам наплевать, но себя вы ведь тоже роняете в их глазах.
— Ты мне еще лекции о правилах хорошего тона почитай, — прошипел Карнелис, испепеляя Мервила взглядом. Но тон сбавил и руки к горлу первого помощника тянуть перестал. — Кейси сбежала.
Мервил старательно округлил глаза. Выдержав необходимую паузу, он принял виноватый вид и почтительно склонил голову.
— Вы были правы, господин. Я виноват. Я ее упустил, мне ее и возвращать. Я немедленно отправлюсь в погоню.
— Не так быстро, помощник, — рука Карнелиса легла на плечо Мервила. — Я... в общем, я немного погорячился. Девку поймают и без тебя. Ты поедешь со мной в деревню. Чтобы через пять минут был внизу, — и дверь за Карнелисом захлопнулась.