– Ну что вы там стоите! Давайте сюда. Вода теплая! – соврал я.
– Не верю! – прокричал Вова. – Мы слышали, как ты визжал от этой якобы теплой воды.
Они засмеялись.
– Ах, так значит. Я визжал!
Я вышел из воды по щиколотку и сильным взмахом рук, касаясь кончикам пальцев озерной водицы, поднял в воздух тысячу маленьких капель, отправив их в сторону смеющихся надо мной путешественников. Они визгнули. А я засмеялся. И спросил:
– Ну как, теплая?
Выбежав из воды, я весь озяб. Кожа была покрыта мелкими пупырышками. Не помогали даже два теплых махровых полотенца, прихваченных отцом. В очередной раз я убедился, что нужно всегда слушать отца. Он плохого не посоветует.
– Я же тебя предупреждал, – сказал отец, разливая из термоса по алюминиевым кружкам горячий чай с лимоном. – Главное, чтобы ты сейчас не заболел. А то наша мама меня повешает.
– Пап. Почему ты меня не остановил?
– А это возможно?
Мне оставалось только пожимать плечами.
Напившись вдоволь горячего и бодрящего чая с лимоном, мы решили сделать то, что нужно было сделать давно: соединить амулеты через единую серебряную цепочку и подкинуть в воздух, чтобы они указали нам путь к Иллюзиону.
– А что, если у нас ничего не получится? – вдруг спросила Таня, в то время пока папа Андрей соединял амулеты.
– Получится. Должно получиться. Не зря же мы столько прошли! – сказал Вова.
Папа Андрей, соединив амулет, поднял руки вверх – и подкинул их.
Я смотрел, затаив дыхание.
Амулеты кружили в воздухе, поднимаясь все выше и выше к небу. Потом ненадолго зависли в синеве и начали падать. Не происходило ничего необычного.
В наших глазах в одночасье пропал святящийся огонек.
Но когда надежда угасла, амулеты вдруг, стукнувшись о землю, неожиданно взлетели так высоко, что их было невозможно различить в голубом небе. Раздался поистине громкий, надрывный раскат грома. В небе сверкнула молния и озарила его ярким северным сиянием. Красные, зеленые, синие цвета окрашивали небо поочередно, превращая его в полотно гениального художника, рисующего размашистыми движениями кисти. Водная гладь безмятежного озера отражала всю красоту сияния амулетов. Невероятно!
Мы стояли, не проронив ни слова, наблюдая за царившим вокруг нас волшебством. Все что мы видели, казалось, нам нереальным.
Потом из сияющих, разноцветных облаков прорезался яркий красный луч и пронзил воду. Тот самый лучик света, который должен был показать путь к Иллюзиону.
– Пап, смотри! Луч проникает в воду. Бабушка сказала в записки, что он покажет нам путь к Иллюзиону. Нам что, нужно идти по озеру?!
– Это невозможно, – заметил Вова.
– Сейчас я ничему не удивлюсь. Сейчас, по-моему, все невозможное – возможно. Вам так не кажется!?
И мой отец двинулся к озеру. Подойдя к берегу, он поставил ногу на воду, и на наше всеобщее удивление она не провалилась, а устойчиво стояла на поверхности, словно покрылась корочкой весеннего льда. Мы все по очереди встали на воду.
– Смотрите! Я бегу по воде, – закричала Таня, весело скользя по поверхности озера.
– Боже мой! – воскликнул Вова.
– Что такое? – обеспокоенным голосом спросил отец у Вовы.
– Вы только взгляните вперед!
Обернувшись, мы увидели, как высокая волна поднималась вверх, в том месте, где луч соприкасается с водой. С каждой секундной она увеличивалась в размерах, поднимаясь все выше и выше, образуя волну-цунами. При этом она закруглялась в белоснежно-голубую воронку, не соприкасаясь со спокойной поверхностью озера. Словно сила притяжения перестала работать. Она замерла. Цунами высотой сорок метров в высоту застыла, подобно бетонной статуи.
Послышался очередной раскат грома в чисто-сверкающем небе. Потом яркая вспышка окрасила небо в красно-зеленый цвет.
– Мы должны торопиться, если хотим успеть попасть в Иллюзион, – сказал отец, посмотрев на нас.
Вспыхнула еще одна яркая вспышка, окрашивая небо теперь в синий цвет. Мы побежали по воде, шлепая кроссовками по прохладной блестящей водице. Мы были наполнены счастья, радости. Мы визжали совсем как малые дети и не могли остановиться. Приблизившись к восставшей волне, мы остановились. Она, если бы не наши амулеты, могла поглотить нас в одно мгновение. Стоять на середине озера, словно на прозрачном и хрупком стекле, которое может в одночасье разлететься на мелкие кусочки и видеть перед собой волну, возвышающуюся высоко вверх – зрелище явно не для слабонервных. Не знаю, как у других, но мое сердце стукало непрерывной, автоматной очередью, больно отдаваясь в грудной клетке; волосы встали дыбом; ноги предательски задрожали; а разум захватила паника.