К каждому из нас подошел Крылатый Лав. Они долго ходили вокруг, изучая нас, но вскоре мы все уже дружно сидели на них, и те были готовы умчать нас хоть на край света.
– Отлично. Теперь положите им на спину выданные мной священные камни. И в добрый путь, как говориться. Летите за нами с Ганулиусом, не отставайте.
– Но мы же не знаем, как ими управлять? – спросил озадаченный отец Андрей.
– И не надо. Сделайте, что я вам сказал. У вас все получиться!
Положив камень на тело Лава, он сильно вздрогнул. Я испугался, убрал руку с шерсти, но уже без амулета; камень к нему примагнитился.
– Ух. Это было щекотно! – проговорил Лав и засмеялся.
Я чуть не упал, не ожидая, что Лав способен говорить.
– Не пугайся. Я твой Лав. С помощью этого амулета я могу с тобой и со всеми Иллаями разговаривать. Меня зовут Джин. Держись по крепче, скоро полетим быстрее пули. – Он подмигнул мне.
– Привет…
– Вы говорите! – удивилась Танечка.
– Вот это да! – тихо проронил отец Андрей и без раздумий опустил амулет на шерсть своего лава. Через секунду послышались голоса и веселые приветствия.
Лав обратился ко мне, выгнув голову на сто восемьдесят градусов.
– Будь другом, почеши шею, жуть как чешется! Ей-богу, не могу. – Я начал чесать. – Ооо…Блаженство. Выше. Еще выше. Вот-вот, так. Да…я тащусь. – От его кривляний в стиле Джима Керри я звонко засмеялся.
После того, как все Лавы заговорили Иллавском диалекте и со всеми познакомились, мы поднялись в воздух, в небесную синеву, откуда простирался великолепный вид на близлежащие просторы Иллюзиона. Сияющая Долина Цветов казалось крохотной среди могучего леса, уходящего далеко за видимую линию горизонта, где воздвигались могущественные скалы, усыпанными сверху толстой коркой снега. Со склона бежала проточная река Ила.
– Летим в Северный Бархат! Сегодня мы там охотимся, – сказал командирским голосом Ганулиус.
– Отлично. Обожаю-обожаю это место. Там так красиво. И такие вкусные плоды растут, лапочки оближешь, – сказал мне Крылатый Джинни. – А теперь держись!!
Я вцепился руками в пушистую и мощную шею Лава, и он взлетел в высь за считанные секунды, рассекая воздушные облака на две полосы.
Я видел, как рядом со мной на расстоянии примерно пятидесяти метров летели счастливые и беззаботные друзья, которые о чем-то оживленно болтали с Крылатыми Лавами. Иногда они оглядывались на меня и махали руками.
– Там будут красно-фиолетовые плоды с таким вкусом, что тебе и не снилось. Я тебе гарантирую. А какие там подводные миры…просто неописуемые по красоте. Красота в красоте, в общем! – без умолку болтал Джинни; я еще подумал про себя, почему я налепил ему амулет на шерсть, сейчас бы летел в тишине и спокойствии, любуясь просторами Иллюзиона.
– Дим, как ты? – спросил у меня отец, подлетевший ко мне на своем Лаве. Джинни приключил все свое внимание на папиного Лава и что-то ему торопливо рассказывал.
– Нормально, пап! У тебя как? Не скучаешь по дому?
– Скучаю. Скучаю по нашему обычному, повседневному миру. По нашей маме. Хотя мы не были в нашем мире всего день, мне кажется, прошла уже целая неделя. А ты не скучаешь?
– Тоже скучаю. Но пока желание узнать об Иллюзионе больше, нежели возвращаться обратно домой. И тем более никто и не заметит, что нас не было, допустим, целую неделю!
– Я боюсь здесь нельзя надолго оставаться!
– Но почему? – спросил я.
– Дима, это просто обычное предчувствие. Естественно предчувствие. Но мне, кажется, в таких волшебных местах можно остаться на очень долгое-долгое время. Вспомни, как бабушка приводила целыми днями в наших лесах, мы ее почти не видели при жизни, когда она могла самостоятельно передвигаться. Она уходила рано утром и приходила только поздним вечером и не набирала даже бидончика черники или малины. Она не могла жить в нашем мире полноценной – нормальной – жизнью; бабушка Агидель выбрала эту жизнь. Я боюсь, что если мы здесь задержимся на месяц, то потом никогда не вернемся домой, какими были прежде.