– Не отходите от меня, – сказал папа Андрей, обращаясь к нам четверым.
– Хорошо, – в один голос ответили мы.
Глава 6
Все последующие события я помню смутно и неразборчиво. Фрагменты всплывают в моей памяти отрывками – разбросанными пазлами, которые никак не могут соединиться в единую картину тех страшных событий, произошедшие с нами в Бархатном лесу, когда на нас напал хищный Илан, больше похожий на древнего динозавра, вымершего на нашей планете миллионы лет назад. Но о нем позже…
Мы зашли в царство тишины и спокойствия – в живой и прекрасный лес, безмолвие которого нарушали голос ветра и звонкое пение птиц, перелетающих с ветки на ветку. Солнечные лучи просачивались сквозь густые кроны деревья и ложились на неуклюжие кусты, поросшие на земле; кустарники светились толи перламутровым толи ярко-синим цветом. В лесу казалось светло, даже под густой и зеленой занавесой, скрывающей от глаз чистое голубое небо и яркое солнышко.
Бархатные деревья формой и размерами были похожи на обычные земные деревья вроде дуба или сосны. Только вместо зеленых листочков на них росли кудрявые и прямые бархатные локоны, не толщ женского волоска, они колыхались при каждом дуновение летнего ветерка, который разносил ароматы свежести по всему лесу. Густые локоны или, как их называл Джиал, прозрачные лоскута, переплетались между собой, образуя пышные-препышные кроны деревьев.
На земле расстилалась малиновая поляна, состоящая преимущественно из цветов Оранжуса, пахнущих ромашкой, лавандой и эвкалиптом (позже я узнал, что я неслучайно почувствовал эвкалипт). Над поляной кружились волшебное созвездие: стая красивых, разноцветных бабочек.
Я не мог налюбоваться этим замечательным девственным видом Иллюзионской природы и в очередной раз убеждал себя, что попал в сказку; в прекрасный сон. Сон, который перенес меня на миллион лет назад, в те далекие времена, когда природа была еще девственной и благоухала каждой клеточкой своего мировоздания, а воздух был чист и свеж (и никакой загазованности).
– В этом дереве, закутанном прозрачными лоскутами, хранятся плоды Имбила, которые в основном входят в наш повседневный рацион. – Джиал показал пальцем на дерево. – Они полезны и питательны. Достаточно съесть всего одну маленькую дольку Имбила, чтобы наесться досыта. Поэтому этот плод для нас является ценным. Так что сейчас нам нужно напрячь свое обоняние на максимум, чтобы почувствовать аромат эвкалипта. Есть еще один способ охоты на Имбил: плодородное дерево можно определить по нескольким признакам. Запомните, пожалуйста, эти признаки. Если бархат тусклый – значит, это дерево можно смело обходить стороной и переходить к следующему. Таких деревьев мало. Если бархатное дерево завивается по всему периметру в кудрявые локоны – значит, оно не имеет плодов. А если бархатное дерево состоит преимущественно из длинных и прямых малиновых лоскутов – значит, оно плодородное. Вот три основных признака плодородности. Итак, вы готовы?!
– Да, – хором ответили мы.
– Тогда первым пойдет наш герой, Дима, – сказал Ганулиус. – Давай, Дима, веди нас.
– Хорошо. Я постараюсь, – ответил я.
Этот манящий запах эвкалипта я почувствовал, как только мы вошли во владения Бархатного леса. Я остановился и начал внимательно принюхиваться. Я постоял десять-пятнадцать секунд и пошел первым к дальнему дереву, через оранжевую поляну.
Из своих норок из-за моего внезапного вторжения, нарушившего безмолвную идиллию и покой, стали выползать паукоподобные существа с двенадцатью черными ножками, обвивая цветы черно-красной паутиной. В воздух взлетела к сияющим бабочкам красная маленькая мошкара, которая жужжали как земные мухи. Что-то большое выбежало из кустов и удалилось в лес. От неожиданного шума я вздрогнул, и хотел было уже повернуть назад, но почувствовал нежное прикосновение отца, я пошел дальше, ни взирая на внутренний страх. Я думал, что еще чуть-чуть – и кто-то или что-то большое и ужасное выскочит из высоких оранжевых цветков и разорвет меня на куски. Но этого не произошло. Я продолжал идти, ориентируясь на собственное обоняние, которое укажет дорогу.
Подойдя к дереву, в котором, как я думал, есть ценные плоды, я сначала осмотрел его и обнаружил, что одна половина прозрачных лоскутов бархатного дерева закручена в спиральки, а другая – спадает вниз прямыми прядями.
Я растерянно посмотрел на Джиала и Ганулиуса и спросил:
– Я не знаю… Это дерево плодовитое?
– Мы тоже не знаем. По всем признаком, оно может быть как бесплодное, так и богатое на плоды. Поэтому мы сейчас должны довериться твоему острому обонянию и удалиться в густую шелковистую рощу лоскутов.
– Ты уверен, что они там? – спросил Вова.
– Да.
После того, как мы раздвинули прозрачные лоскута бархатного дерева, я буквально на секунду уловил приближение чего-то опасного и ужасного. Но сославшись на очередной внутренний порыв страха и паники, я двинулся дальше, навстречу к монстру – Бартозавраусу.
И вот с этого момента все последующие страшные события я помню либо очень смутно, либо вообще не помню (в основном, о них я узнал уже после схватки с ужасным хищником).
Когда на нас напал Бартозавраус, я шел впереди, поэтому получил первым неожиданный мощный удар по грудной клетке, отчего отлетел на несколько метров.
Я потерял сознания.
Проснувшись, я увидел странную расплывающуюся перед глазами картину. Испуганная Танечка и Владимир возле бархатного дерева сидели, прижимались друг к другу. Не менее испуганные были мой отец, Джиал, Ганулиус и Крылатые Лавы, которые доблестно приняли оборонительную стойку.
Обернувшись, я увидел, как мне навстречу идет серое, могущественное существо, которое издает ужасный вой и крики. Это был огромный динозавр ростом в метра три, уверенно стоявший на двух ногах. Из его огромной челюсти торчали угрожающие желтые клыки, а мощный длинный хвост был окаймлен острыми зубцами.
Бартозавраус размахивать хвостом, обороняясь от полчища незваных гостей на его территории, ударяя поочередно Иллаев и Крылатых Лав, которые усердно хотели повалить противника на землю, но ничего не выходило. Динозавр был непоколебим, уничтожая все на своем пути. Джинни героически налетел на животное, вцепившись клыками в его ногу. Тот взвыл от боли и пришел в необузданную ярость, сбросив с себя Джинни.
Джинни на секунду потерял равновесие и немедленно был за это наказан: Бартозавраус вонзил клыки в его шею. Хлынул фонтан алой крови. Джинни вскрикнул от боли и бездыханно упал на землю.
Я закричал и решил действовать, а не ждать, когда монстр убьет следующего противника. Моего отца!
Я встал с земли, почувствовал боль в груди. Я закашлял и снова упал, устремив свой взгляд на оранжевое поле, на деревянную ветку, заостренную на конце. Взял ее в руки, я поднялся с земли и побежал к противнику, нападающего на Крылатых Лавов, героически обороняющихся и преданно защищающих беззащитных Джиала и Ганулиуса. Лавы потеряли слишком много крови. Как и Бартозавраус, получивших в бою множество различных увечий: из правого бедра и жилистой шеи сочилась алая кровь, один глаз был поражен, несколько острых клыков валяли на земле.
Отец увидев, что я побежал к Бартозавраусу, закричал мне, чтобы я остановился и не делал глупостей.
Я его не слушал.
Я подбежал вплотную к Бартозавраусу и бросил палку в него. На мое удивление, она пронзали его левый глаз. Динозавр, пораженный внезапным ударом, взвыл от боли и отбросил меня хвостом.
Последнее, что я почувствовал перед пробуждением уже в Долине Цветов, это как в тело впиваться острые «каменные» зубчики и я падаю на мягкие цветки, в глазах начинает темнеть, и я засыпаю, видя прекрасный сон, в котором я летаю вместе с бабушкой Агидель в голубом небе.
Три дня я пролежал в лечебной ванне в Долине цветов, чтобы полностью восстановить силы от серьезных повреждений: перелом одного ребра, кисти, проникающего ранение в живот, сотрясения головы. Меня ежедневно смазывали лечебными кремами, приготовленными из листков прополиса, имбера, лавандуса и красночая. После смазывания меня укутывали с головы до ног в огромные листья Пандуса, который восстанавливал утраченные силы.
Остальные участники охоты: папа Андрей, Джиал, Ганулиус, Владимир оклемались за один день, кроме Крылатого Лава моего отца. От потери крови он умер, не долетев до дома. Его похоронили вместе с Джинни. Их проводили в дальний путь – в царство мертвых, как героев, пожертвовавших жизнью ради жизни других. То есть ради нас. Я всегда им буду за это благодарен.