– Вы безжалостны! Вы их не учили убивать, вы их заставляли убивать, чтобы они почувствовали кровь и одновременно власть в своих руках. Чтобы они стали, как вы! Чтобы они думали и действовали, как вы. Но я таким не буду! Я против смерти! Я хочу жить и любить в добром мире без жестокости, подлости, алчности и, конечно же, убийств!
– Да, мой милый внучек, ты все еще летаешь в облаках, мечтая о невозможном и противоестественном. Ты же из мира, где человеческая жизнь ничего не стоит, где жестокость и бессердечность людей давным-давно затмевает добро и милосердия. В мире, где деньги решают твою судьбу в коррумпируемом обществе крыс, скребущихся в своих отделах, чтобы найти свой лакомый кусок, предавая и истребляя тех, кто раньше был ему дорог. В мире, где бедный всегда будет беден и будет волочить свое жалкое сосуществование до конца своих жалких дней, а богатый будет богатым, жируя и транжиря деньги, забирая последние гроши у бедных. Я могу продолжать бесконечно! Я жил и любил тот мир и лучше знаю земной мир, чем ты! Ты никогда его не изменишь! Никогда!
– Тот мир я уже не изменю, я знаю! Иллюзион еще вполне излечим! – сказал я.
Магнетикум дико засмеялся, хватаясь за живот. Каждый вздох Магнетикума для меня был противен и мерзок, я больше чем никогда хотел его убить. Немного успокоившись, он продолжил:
– Да, внучок, рассмешил ты меня и растрогал до глубины моей порочной души, я даже немного прослезился. Нет, правда интересный ход мысли, хотя и немного пафосный вначале. – Он перевел дыхание, подойдя ко мне ближе. – Значит, ты отказываешься от моего предложения? Знаешь, я нисколько не удивлен твоему решению, слишком уж ты банально и прямолинейно мыслишь, поэтому я догадался об этом еще три дня назад и был подготовлен. Для тебя сейчас будет очень приятный сюрприз, от которого ты сойдешь с ума. Взять его за руку! – прокомандовал он Стражникам. – Выносите эту падаль! – Он обратился к обшитым стенам, из которых стали выходить Стражники с пленниками.
– Нет! – неистово закричал я, став биться, но все мои попытки остались безрезультатны, я не мог вырваться из оков. – Не трогайте их! Я тебе убью, не трогайте их! – вопил я что было сил, когда видел, как Стражники обхватили своими руками шеи беспомощных друзей: Танечку, Вовы, Ганулиуса и моего бедного отца.
– Ух, какой ты буйный стал! Люблю сюрпризы! Обожаю смотреть на удивленные лица! Ты сейчас немного напряжен, но мне это нравится! Тебе нравится? Нравится? Хочешь, чтобы они умерли? Хочешь!? Хочешь! – закричал он.
– Нет! Я не хочу, не хочу! НЕ ХОЧУ! Я их люблю и не могу их потерять, они мне дороги! Не трогайте их! – кричал я, пока окончательно не потерял голос.
– Все зависит от тебя, мой друг! ТЫ уже погубил сотни прославленных Иллаев и полсотни храбрых Крылатых Лав, которые сегодня сгорят в победном костре. Ты уже, мой мальчик, стал массовым убийцей. Массовым! Если ты не хочешь убить дорогих тебе людей и еще сотни других Иллаев, то тебе придется принять верное решение.
– За что…
– Так надо было. Помнишь, наш разговор. Ты бы мог спасти их! Но нет, ты отказался, за что был наказан. Еще один неверный ответ и ты, и твоя родня будете гореть ЖИВЬЕМ! Ты слышишь меня – ЖИВЬЕМ! Даю тебе день на размышление, до полуночи! Если скажешь да, то твои друзья будут жить и первым же рейсом отправляться домой, а ты останешься со мной, и будешь править этим миром. Если нет, я уже тебе рассказал всю твою подноготную. Я приказываю зажечь, в полночь, самый большой костер. И будет великая пирушка! Тебе решать свою и их судьбу! – Он отвернулся от меня и приказал Стражникам. – А теперь увидите эту падаль с глаз долой, не хочу их видеть до полуночи.
Глава 14
Завязав нам глаза, Стражники Зла потащили нас по очередным узким коридорам пещер.
После продолжительного спуска вниз, они нам развязали глаза и бросили, как ненужный мусор, в темницу, закрыв до полуночи.
До полуночи, когда яркое зарево окрасит непроглядную черноту звездной ночи в красно-оранжевую окраску, а человеческие крики страданий затмят извергающий грохот работающих печей, превращая тихую ночь в ночь бесконечной боли и безумия.
Наши руки были завязаны толстой веревкой, Стражники посчитали нужным оставить нас в таком беззащитном виде, чтобы не оставить нам ни единой надежды на спасение, ни единого светлого лучика в столь мрачный и отвратительный день скорби и утраты. Как бы мы не старались вырваться из тугих оков, у нас ничего не выходило, поэтому мы решили прижиться друг к другу, чтобы хоть немного согреться в холодной камере, пол которой, казалось, был покрыт толстым слоем льда.