И еще миллион вопросов, на которых не было четкого ответа. Я не верил в это. Я не хотел в это верить. Я отказывался принимать эти факты, говорившие сами за себя, что что-то не так, что-то не сходится, кто-то предает своих друзей и выдает себя не за ту личность, которой он на самом деле является. В Долине Цветов есть подлый и жестокий враг-шпион, хорошо замаскированный под доброго и милосердного жителя Долины Цветов. И этот враг, возможно, лежит рядом с нами…
Неудивительно, что я больше не мог сомкнуть глаз. Меня вернул в реальный мир звонкий тихий голосок.
– Ты не спишь? – спросила Танечка.
– Нет. Не могу заснуть, – шепотом ответил я.
– Тогда о чем ты таком интересном думаешь, что не можешь сомкнуть глаз?
– О многом, о многом Танечка. Даже боюсь поделиться отвратительными мыслями, что пробегают в моей голове.
– Расскажи мне, может, я помогу тебя разобраться в твоих мыслях и решить эту проблему, мучающуюся тебе, – предложила она.
Я все рассказал ей.
– Вот это да, – сказала Танечка. – Я даже не задумывалась об этом. Нам нужно предупредить твоего папу!
– Спасибо, Танечка!
– За что?
– За то, что выслушала меня.
– Да это пустяки.
– Нужно срочно будить…
– Не надо, – прошептал отец Андрей. – Я не спал и слушал ваш разговор, попутно наблюдая за Ганулиусом. Он спит. Я тоже в сомнениях. Но мы сейчас должны рассчитывать на лучшее и думать, что Ганулиус на нашей стороне и план пойдет как надо, без отклонений.
– А если нет?
– Тогда жди беды!
– Но пап…
– Я понимаю, сынок, но мы сейчас не в силах что-то изменить, просто нужно довериться нашему другу, которого я надеюсь, мы ложно обвиняем, – перебил он меня. – Это сейчас необходимо. Сомнение нагнетают неуверенность, а неуверенность ведет к страху и панике, а как ты понимаешь нам нельзя сейчас быть несобранными, неуверенными и боязливыми. Сейчас мы должны быть, как никогда сильными, если хотим остаться в живых, выбраться из этих ужасных мест и спасти несчастный народ. Об этом надо помнить. Вот наша главная цель, а не бесконечные подозрения.
– А если это правда? – сказал я чуть громче.
– Тише. Тогда нам…
– О чем это вы там шепчетесь? – сонным голосом спросил Ганулиус, зевая. – Неужели вздумали бунт на корабле без меня? – Он засмеялся.
– Нет. Но было бы не плохо, если бы сейчас мы были на корабле, – ответил я.
– Мы обсуждали сыном наш план, – сказал отец, нисколько не краснея, что говорит чистую ложь.
– Сколько сейчас времени? Не пора ли нам быть в полной готовности к приходу Стражников? – спросил Ганулиус.
– Я думаю пора, – ответил отец и посмотрел на спящего Вову. – Все выспались кроме нашего Сони.
Мы ждали возращения Стражников Зла, прислушиваясь к каждому шороху. Иногда у меня падала голова от усталости, я быстро ее поднимал, мотая в разные стороны, словно упустил из виду что-то очень важное. Оглядевшись, я снова незаметно для себя опускал голову вниз, входя в фазу полусна, когда слышишь все, что происходит в реальности, но уже начинаешь видеть пробегающие с невероятной скоростью картинки из мира снов и фантазий.
– Они идут!
– Приготовились.
У каждой истории есть начало, середина, конец. Так началась история нашего плана, который закрутился, завертелся, как белка в колесе, когда нам подошли два старых знакомых Стражника Зла и сказали:
– Как делишки, господа, не хотите ли, отведать огонька? – красноречиво произнес один из них и громко заржал вместе со своим напарником по несчастью. – Ха-ха. Вы что нахмурились, пригорюнились, смешно ведь я сказал? Вас не понять, подумаешь, умрете! Встать я сказал! Встать!
– Он не сможет встать. Он умер! – с яростью и отчаянием в голосе сказал я, пытаясь заплакать, что горюю об якобы умершем отце. – Мой бедный– бедный отец! За что! За что вы убили его, Неиллаиды!
– Мда! Какая жалость – ухвати меня за ногу, – выругался Стражник. – Ладно, работа есть работа. Всем выйти из комнаты, встать лицом к стене, опуститься на колени и не вздумать помышлять о побеге, пока я буду, вытаскивать это из камеры. – Он ткнул пальцем на тело моего отца. – А не то мой напарник с радостью свернет вам кнутом. Я понятно объяснил?
– Да! – повиновались мы.
Пока все шло удачно.
Мы сделали, как они сказали. Иллай, довольный нашим беспрекословным послушанием, вошел в комнату, взял за ногу отца и потащил его тело по холодной земле. Выйдя из камеры, он закинул его себе на плечо, издавая крики недовольства:
– Жирный кабан! Его бы к нам, на печи, для похудания! – Он обратился к своему напарнику. – У нас там есть тележки? А то мне его не утащить.