Передо мной была большая комната; в углу её стоял стол, освещённый настольной лампой. За столом сидел человек. Я поздоровался. Он с видимым усилием повернул в мою сторону лицо и ничего не сказал. Я подошёл и опустился на стул напротив него. Комната была пуста. Из-за двери доносились крики и шум, дверь приоткрылась было, бросив узкий, длинный клин света, но тут же захлопнулась. На столе лежали какие-то бумаги, стояла чернильница. Я осторожно кашлянул. Он медленно кивнул, давая понять, что видит меня. Его глаза блестели, ворот рубашки был расстёгнут. - Вы пришли,- произнёс он. - Да,- сказал я. Он страдальчески поморщился. - Какой яркий свет... Уберите лампу... Нет, отверните её совсем... Вот так... больно... Его глаза были широко открыты, он смотрел куда-то перед собой. Я ждал. - Итак,- прошептал он.- Вы пришли. - Да,- сказал я.- Видимо, я должен дать некоторые объяснения по поводу... Он медленно кивнул. - Видимо, возникло недоразумение - дело в том, что, насколько мне известно, вернее сказать, мои действия... Он снова кивнул. - Видите ли, я не совершал побег. Это недоразумение. Что же касается той ночи, то я могу заверить вас, что я не покидал бального зала до самого утра, так что я никоим образом не мог быть причастен... Я понял, что он не слышит. Он продолжал монотонно кивать как заводная кукла, всё так же глядя перед собой. - Вам плохо?- сказал я. Он не ответил. Я дотронулся до его руки. Она горела. - Что с вами? - Что?- он посмотрел на меня, словно только что меня увидел.- Что вы сказали... Я налил в стакан воды из графина и протянул ему. - Выпейте. Он принял и стал пить. Допив, он вернул мне стакан и пробормотал: "Благодарю вас". Я поставил стакан в сторону. - Вам лучше? - Да,- сказал он.- Да, благодарю вас. С той стороны стены раздался визг, и в дверь что-то тяжело ударилось. - Трудно дышать...- шепнул он.- Как холодно! - У вас жар. Может быть, позвать кого-нибудь? - Как холодно... Он закрыл глаза. Я оглянулся. В комнате были только недвижные тени. - Послушайте,- сказал я, обратившись к нему.- Вы слышите меня? Он не слышал. - Вы должны вести допрос. Вы слышите меня? Он не реагировал. - Послушайте же! Он открыл глаза. - Вы слышите меня? Он не ответил. - Вы слышите меня? Он посмотрел в мою сторону. - Произошло недоразумение, вы понимаете? В его глазах появилось выражение. - Идите,- безжизненно произнёс он. - То есть... Я могу идти? - Идите,- снова сказал он. - Мне... можно даже покинуть замок? - Да,- сказал он.- Идите. Я встал и пошёл к двери. Я обернулся. - До свидания,- сказал я.
"...Хорошо, пусть так. Но что это значит? Мне не препятствуют покинуть замок - казалось бы, всё просто. Но это-то и подозрительно. Этому можно найти лишь два объяснения. Первое: как я и предполагал, вся эта история - не более чем чья-то неудачная шутка. Видимо, в канцелярии уже известно о том, что я введён в заблуждение по поводу моего мнимого преследования, и дабы предотвратить совершение мною необдуманных и ничем не обоснованных действий, могущих привести к нежелательным последствиям, было решено вызвать меня для допроса, и тем самым устранить это досадное недоразумение - ведь моего прихода там ждали, несмотря на праздник,- с другой стороны, распоряжение о моей явке не могло быть сделано раньше сегодняшнего вечера, ведь о том, что я приеду сегодня, я сам ещё утром не знал. Между тем меня ожидали. Просто я опередил их и только поэтому не успел получить официального вызова. Посыльный мог замешкаться где-нибудь или просто не суметь разыскать меня. Это первое объяснение. Второе: решение по моему делу уже вынесено, и теперь всё делается для его исполнения. Они намеренно предоставляют мне свободу действий, ожидая, что я поступлю именно так, как они того желают, и тем самым приведу приговор в исполнение. Никто не препятствует мне покинуть замок лишь потому, что в этом и состоит приговор, и быть может, это наихудшее наказание из всех возможных, потому что как только я покину замок, въезд в него для меня будет впредь закрыт навсегда. Итак, у меня есть выбор - покинуть замок или остаться. Если я выберу первое, то либо это ничего не изменит, либо изменит всё самым плачевным образом - риск, который в случае неудачи сулит гибель, а в случае удачи - ничего. То же самое верно для любого решительного действия с моей стороны. Идти на такой риск - безумие. Остаётся ждать. Ждать и посмотреть, как они будут действовать. Нужно найти Роксану, хотя это уже бессмысленно. Она так же, как и все, будет мне лгать.
Или это чья-то шутка..."
Мне никак не удавалось найти место, чтобы посидеть и спокойно обо всём подумать, меня то и дело отвлекали, и я здоровался, отвечал на поклоны, пожимал руки и произносил ничего не значащие фразы. Все возбуждённо говорили о фейерверке, который должен быть устроен сегодня, это будет нечто невиданное. Они звали меня идти с ними, и я никак не мог сосредоточиться. Я уже понял, что за мной никто не следит, и это могло означать только одно - что бы я теперь ни делал, как бы ни поступил, это уже ничего не добавит к тому, что произошло, и ничего не изменит. Или они забыли про меня, а я, не решаясь поверить в это, всё ещё жду чего-то? Нет. Они никогда ни о чём не забывают.
И вдруг стало тихо. Я очнулся от своих мыслей и, прислушавшись, с недоумением посмотрел по сторонам - так, говорят, просыпаются от внезапной тишины люди, привыкшие к постоянному шуму. Я осторожно приоткрыл дверь бального зала. Зал был пуст. Я вошёл и, дойдя до середины зала, остановился и огляделся по сторонам. В пустых зеркалах горели свечи, все окна были зашторены. С площади перед дворцом доносились голоса толпы. Я подошёл к окну и, отодвинув складку шторы, заглянул в ночь. Внезапная вспышка света заставила меня отпрянуть. Ликующий многоголосый вопль ударил в стёкла. Новая вспышка - и новый вопль ликования. Фейерверк! Они высыпали на площадь, чтобы не пропустить фейерверк, вот почему в зале никого нет, и во дворце, и может быть, во всём замке. За окном всё смешалось: вспышки, мелькающие огни ракет, крутящиеся дымные колёса малинового, белого и жёлтого пламени, огненный дождь залпов салюта, возбуждённые крики, музыка ополоумевшего оркестра... Я отошёл от окна и повернулся к дверям.
...
- Кофе уже остыл,- сказала жена, не поднимая головы от своего вышивания. Я молча прошёл мимо неё. На столике стоял поднос с двумя нетронутыми чашками кофе и тарелкой пирожных. - Я выпью твой тоже, можно? - Как хочешь,- равнодушным тоном произнесла она, вытягивая нитку. Мне хотелось пить. - Не хочешь посмотреть. сколько я уже сделала? - Я посмотрю,- пообещал я.- Только немного отдохну. Я поставил чашку на блюдце. - Так сильно устал? Я снял обувь и, надев на ноги тапки, прошлёпал к дивану. Подушки были накрыты парчой. Я сорвал её и, соорудив мягкую гору, повалился на неё. Мне хотелось спать. - Ну и как?- она взглянула на меня и чуть заметно усмехнулась. Я вздохнул. Она кивнула, показывая, что ничего другого и не ожидала. Я закрыл глаза.
Я открыл глаза. Она смотрела на меня. - Ты всегда будешь возвращаться ко мне,- тихо сказала она.
... - Что они могут дать тебе? Ты и сам это знаешь, только не хочешь признаться. Ты срываешься с места и бежишь куда-то, забыв обо всём вокруг, но это всего лишь порыв, а потом ты вспоминаешь, что забыл позавтракать, ведь нельзя всё время бежать. В конце концов, всегда оказывается, что ты бежишь от своей тени, и ты думаешь, что в темноте ты спрячешься, и тебя не будет видно. Говорят, что ночь - это тень земли... Ты хочешь убежать от тени и прячешься в тень. И ты думаешь, что если ты развёл костёр, ты избавился от чужого времени. Но время не может остановиться. Они всегда будут за твоей спиной, куда бы ты ни бежал. А потом окажется, что они не такие, какими ты их себе представлял, а все твои любовные победы уже кем-то сосчитаны. Ты делаешь вид, что ты спишь, прислушиваясь к каждому шороху. О, ты бесстрашный! Ты сам придумал всё, что тебе обещают другие. И ты думаешь, что так ты сможешь убежать от себя?
... Её взгляд сделался нежным. - Ты всегда будешь возвращаться ко мне,- повторила она.
... Я закрываю глаза и погружаюсь в сон.
1991-1992 гг.