Фритьоф Нансен без труда сообразил, что вести карандаш по листку белой бумаги не менее героический поступок, чем прокладывать лыжню по просторам континента. В своем восхищении карандашными записями англичанина Нансен готов был оправдать все его неудачные шаги как руководителя экспедиции. Роберт Скотт вел своих людей прямиком к гибели, но что это значило, если он вывел слово живым из ледяной пустыни?
С норвежцем обстояло наоборот: «Он был человек поступка, один из молчаливых мужчин, которые вершат дела».
Если Руал Амундсен не видел своих слабостей, он видел свои пределы. «Мой отец говаривал мне, мальчику: никогда не берись за то, к чему не имеешь способностей» — так заявил полярник, когда уже в зрелые годы принимал почетное членство «Ротари-клуба». Он не был универсальным талантом, как Фритьоф Нансен, и тем более его никак не назовешь человеком Возрождения; он — профессиональный викинг, прошедший определенное обучение, достигший совершенства в своем ремесле. Бурное развитие техники оттеснило его к пределу, который он мог преступить, только нарушив завет отца.
Руал Амундсен сделал за свою жизнь очень много, и ему не поставишь в укор недостаток универсальности, в жизни полярнику не хватало, скорее, стержневой масштабности человеческого развития, взросления, зрелости. По мере того как он оставляет позади свои вехи и обеспечивает человечеству все новые географические знания, внутренне он неуклонно идет к духовному обнищанию.
«Нет ничего хуже, чем спотыкаться, и медлить, и не знать, чего хочешь. Поставь себе одну цель, вложи в работу всю свою волю, и ты увидишь — дело пойдет». Таков краткий завет Руала Амундсена, обращенный к молодежи и сформулированный в виде письма к племяннику Гого после возвращения с Южного полюса. Какова же была эта одна цель, которую полярник поставил в жизни себе самому?
Подвиги Руала Амундсена охотно формулируют в четырех пунктах: Северо-Западный проход, Южный полюс, Северо-Восточный проход, Северный полюс. В совокупности это и есть все классические маршруты полярных исследований, четыре дороги полярного путешественника. Ведь именно эти цели влекли к себе людей.
К концу XIX века фактически лишь полярные регионы Земли оставались на географической карте белым пятном. Открыть, картографировать часть земной поверхности — это, пожалуй, величайшая посюсторонняя честь, достижимая для индивида.
Выбор Северо-Западного прохода был сделан по уверенному наитию. Теоретически его уже более-менее открыли. Предстояло только осуществить вековые чаяния и пройти его за одну навигацию. Так же обстояло и с Южным полюсом; преодолеть один изнурительный широтный градус — и полюс достигнут. Плато уже покорил Эрнест Шеклтон[204].
На севере речь шла о более сложных географических задачах, и техническое развитие давало открывателю все меньший запас времени. И за полярным перелетом 1925 года, и за дирижабельной экспедицией 1926-го последовали — почти сразу же — экспедиции соперников. Но и тут Руал Амундсен ухватил почет и славу, так сказать, в последнюю секунду. Лишь Северо-Восточный проход стоит особняком — как неудача. Он был давным-давно покорен, однако все же дополняет образ открывателя, который достиг всего.
Географические цели, какие он ставил себе, однозначно свидетельствуют, что Руал Амундсен держал курс на мирскую славу. Внимание — вот сияющая цель всех его стремлений. Потому-то лыжник и погонщик собак так поспешно пересел на самолет, когда началось бурное развитие авиации и все взгляды устремились в небо. Потому-то он записался в армию, когда война затмила исследовательскую работу, потому-то не мог сложа руки сидеть в Свартскуге, когда все взоры были обращены к генералу Нобиле и его льдине. Великой целью Руала Амундсена было не открытие мира; он хотел, чтобы мир открыл его.
Харалд У. Свердруп якобы сказал Одду Далу, что «Амундсен имел много недостатков, и безусловно крупных недостатков, — но при том был великим человеком!». Линкольн Элсуорт выбрал диаметрально противоположную отправную точку, когда писал: «Он был как ребенок, чье доверие так часто обманывали, что в конце концов он уже никому не доверяет. Оттого-то он и укрылся под ледяным панцирем». По-своему каждый из них прав: Руал Амундсен был и великим человеком, и маленьким ребенком.
Бросается в глаза, как последовательно он шел к своим целям — с детства и до конца жизни. Руал Амундсен остался верен идеалам детства и ребенку в глубине своей души. Только так он мог реализовать свои идеи столь целеустремленно, столь упорно, столь фанатично. Для ребенка ошибки и недостатки были невелики, просто составляли часть его натуры; но в мире взрослого мужчины они стали огромными. С годами в полярнике все больше проступали черты ребенка, вершащего великие дела. Все более рискованные предприятия, все более мучительная жажда аплодисментов, восхищенных взглядов.