Прежде с Амундсеном ходил на «Йоа» только один член экипажа — тридцатилетний старший механик Педер Ристведт. Они познакомились три года назад, на военных учениях, и Руал считал его самым надежным человеком во всей команде.
Старпомом шел Антон Лунн, один из двух уроженцев Тромсё на борту «Йоа». Ему уже исполнилось тридцать девять, и он превосходил остальных как возрастом, так и опытностью: за плечами у Лунна было свыше двадцати лет плавания в полярных морях. Дома у него осталась жена.
Второй помощник был тоже из Тромсё и на шесть лет моложе Антона. Ради того, чтобы отправиться в плавание с Амундсеном, Хельмер Ханссен покинул жену и первенца. С Начальником он познакомился при отбытии «Бельгики» и будет сопровождать его в экспедициях на протяжении многих лет, дольше всех других.
Хельмера Ханссена нашел для «Йоа» аптекарь Фриц Г. Цапфе. Амундсен свел знакомство с Цапфе во время своего долгого пребывания в Тромсё, и тот, надо думать, пришелся по душе нашему путешественнику. Аптека «Полярная звезда» на долгие годы стала личным представительством Амундсена в столице северных морей. Аптекарь выполнял массу его поручений, из которых, вероятно, наиболее важным была вербовка моряков, вернувшихся из полярных широт. Хельмер Ханссен оказался его наиболее ценной находкой: «Очень милый парень, немного застенчивый и, похоже, хорошо воспитанный, ср. росту. Несомненно, самый достойный рекомендации из всех прочих». Единственным «но» в отношении Ханссена было его супружество, ставшее для экспедиции дополнительным финансовым бременем. Впрочем, Цапфе утверждал, что кроны, истраченные на содержание г-жи Ханссен, должны окупиться, и в своей рекомендации писал о Хельмере: «…он показался мне очень симпатичным, степенным, добропорядочным… от него Вам наверняка будет только радость». Пройдет почти двадцать лет, прежде чем Хельмер Ханссен перестанет доставлять Амундсену радость.
Из шести моряков лишь один последует за Руалом Амундсеном и в его антарктическую экспедицию: легендарный полярный кок Адольф Хенрик Линдстрём[24]. Этот плотного сложения господин из Хаммерфеста родился в 1865 году, причем не в какой-нибудь иной день, а 17 мая. Он только недавно вернулся из четырехлетнего похода на «Фраме», где служил коком, и вот уже снова устремился в море. Несмотря на многочисленные достоинства Линдстрёма, капитан Свердруп не был в восторге от добродушного кока: помимо еды, тот питал слабость к спиртному.
«Последним мы наняли Густава Юэля Вика», — в феврале 1903 года писал Леону Руал из Потсдама, где завершал свое скоротечное образование в области магнетизма. «Он имеет звание флотского унтер-офицера, сдал экзамен на штурмана, но работал в канцелярии». Амундсену виделся в двадцатичетырехлетнем уроженце Хортена будущий ученый. «Теперь он сменит меня на курсах, так как ему предстоит помогать мне в наблюдениях и следует освоить приборы». Самый юный и жизнерадостный член экспедиции оказался натурой чувствительной и склонной к размышлениям. Никто из счастливой команды вышедшего в море суденышка и предположить не мог, что по ту сторону Северо-Западного прохода Густаву Вику суждено встретить свою смерть.
В Годхавне, на западном побережье Гренландии, экспедиция в последний раз сходит на берег в более или менее цивилизованном краю, в том числе чтобы пополнить запасы керосина и собак. Местные эскимосы устраивают в честь путешественников праздничное представление. «Особенно удались им пляски. В жизни не наблюдал такого чувства ритма и такой уверенности в движениях, — отмечает в недавно начатом экспедиционном дневнике Руал Амундсен. — К тому же обтягивающие штаны до колен отдают должное фигуре. Чисто эскимосских лиц совсем немного. В большинстве случаев внешность наполовину датская».
31 июля экспедиция отправляется дальше, в еще более девственные воды. Через две недели плавания вдоль западного берега «Йоа» оставляет позади первую преграду. «Как по велению Господа, льды расступились, — записывает капитан, — и мы без помех спешным ходом пошли в направлении суши». Так они миновали залив Мелвилла — отрезок пути, пользовавшийся крайне дурной славой. «Сердечная благодарность Богу за то, что вывел нас».