Руал Амундсен из тех людей, которые могут взорваться. Он может утверждать свое превосходство ружьями и динамитом и все же предпочитает властвовать скрытно.
Глава 7
ПОБЕДОНОСНЫЙ ФЛАГ
В три часа утра 13 августа 1905 года над гаванью «Йоа» висит плотная завеса тумана, так что прибывшим эскимосам почти ничего не видно. Впрочем, шум дизеля подсказывает им: пробил час расставания.
Семеро белых покидают уголок земли, который могут по праву считать своим, ибо тут есть вершина Вика, река Ристведта, долина Линдстрёма, гора Хельмера Ханссена, остров Антона Лунна. Кроме того, они оставляют в земле жестянку с фотографией профессора Ноймайера, на которой Амундсен написал: «С глубокой благодарностью и в знак почтительной памяти…»
Весной того же года старший лейтенант Хансен с пришедшейся весьма кстати помощью сержанта Ристведта предпринял долгую поездку на нартах в северо-западном направлении, наделяя цивилизованными именами восточную часть острова Виктория, впоследствии названную берегом короля Хокона VII. На этом обязательная программа выполнена. Теперь очередь за Северо-Западным проходом.
Собственно говоря, большая часть пути пройдена. Еще две недели — и самые трудные для плавания узкие проливы останутся позади. «Проходы были тесные и мелкие, но погода все время стояла такая прекрасная, что идти было одно удовольствие», — пишет Руал в первом же письме Леону по достижении цели.
Разумеется, эти две недели потребовали огромного напряжения сил и нервов, поскольку в любую минуту можно было сесть на мель и застрять. Руал Амундсен, однако, хорошо подготовился к плаванию. Хотя целиком Северо-Западный проход до него не преодолевал никто, у полярного исследователя были предшественники, указаниями которых он мог руководствоваться. Решающими для продвижения чуть ли не ползком среди неведомых мелей, то и дело промеряя глубину, были также маневренность «Йоа» и опытность экипажа. Повезло с «прекрасной погодой» и благоприятным состоянием льдов. И все-таки в отношении Северо-Западного прохода справедливо то же, что и в отношении следующего крупного достижения Амундсена, Южного полюса: при хорошо составленном плане и тщательных приготовлениях собственно осуществление проекта — наименьшая из проблем.
26 августа команда замечает на горизонте судно. В автобиографии Руал Амундсен рассказывает, что в эту минуту он, из-за нервного напряжения последних дней совсем утративший аппетит, с ножом в руке набрасывается на полузамерзшие оленьи туши и ест, пока желудок не перестает принимать пищу. Напряжение снято.
Судно оказывается китобойным и идет под американским флагом. На борту этого скромного китобойца разыгрывается классическая сцена между руководителем экспедиции и капитаном, которая напоминает ту, что произошла в дебрях Африки между Стэнли и Ливингстоном или на Земле Франца-Иосифа между Джексоном и Нансеном: «Вы капитан Амундсен?»
Впоследствии Руал напишет Леону: «Я крайне удивился, когда поднялся на борт и услышал свое имя от капитана Мак-Кенны, командира "Чарльза Ханссона" из Сан-Фриско. Он приветствовал нас как покорителей С.-З. прохода и выразил радость по поводу того, что делает это первым. Ему поручили высматривать нас и в случае надобности оказать помощь… но мы ни в чем не нуждались».
Это было лишь начало приятных сюрпризов. «26 сентября я ненадолго попал на Хершел[37], и мне предложили помощь все стоявшие там китобои. Тогда же я имел случай увидеть оттиск трудов "Тихоокеанского географического общества", который объяснил мне причину подобной сердечности. Оказывается, это ты при содействии Нансена организовал мне такую поддержку. Хоть бы я сумел со временем отблагодарить тебя».
Леон Амундсен впервые выступал в качестве пресс-атташе брата и хорошо справился с этим.
На «Чарльзе Ханссоне» капитану Амундсену вручили пачку старых газет. За два года участники экспедиции второй раз узнавали о событиях в мире. Однажды из гавани «Йоа» вышел гонец-эскимос, который 20 мая 1905 года вернулся с новостями. Помимо всего прочего, экипаж получил тогда сведения о Русско-японской войне. Теперь же, на борту «Чарльза Ханссона», театр военных действий внезапно приблизился, коснулся их самих. «Война между Норвегией и Швецией» — бросается в глаза полярнику со страницы наполовину устаревшей и наполовину плохо осведомлённой американской газеты[38].
37
Остров в заливе Маккензи. Благодаря своему положению и удобству в то время служил зимовочной базой для многих промысловых и экспедиционных судов в Канадской Арктике. Часто упоминается во многих экспедиционных отчетах того времени.
38
Буманн-Ларсен дает свое объяснение причин третьей зимовки «Йоа», отличное от того, что приводит сам Амундсен в своей книге-отчете.