29 ноября Руал Амундсен прочел обязательный доклад в Географическом обществе. Хотя доклад проходил без показа диапозитивов и был «не более чем предварительным», Александр Нансен воспользовался случаем рассказать брату о том, годится ли новая звезда для публичных выступлений. «Голос его без малейшего напряжения доносился до задних рядов гимнастического зала, где совсем не было слышно Ингвара Нильсена. Амундсен произвел на всех безоговорочно хорошее впечатление, мы слушали его с живейшим интересом. У него встречаются стилистические огрехи, например, обороты типа: "сани, на каких мы ехали", но я договорился с ним, что буду откровенно высказывать свое мнение о подобных казусах», — пишет адвокат, который теперь взял на себя еще и обязанности литературного консультанта. «Впрочем, с такими вещами Амундсен справится. Даже в своем теперешнем виде доклад был многообещающий… что там говорить, просто отличный! А голос у оратора сильный и приятный. К счастью, он производит впечатление человека мужественного, каковым, собственно, и является». Итак, Александр Нансен в восторге: «Ты всегда хвалил его мне, теперь я на собственном опыте убедился, что он славный парень».
За докладом опять последовала череда торжеств и благодарственных речей. Приговор консультанта: «Амундсен отвечает хорошо, громко и бесстрашно, хотя и не совсем гладко». В общем, поупражнявшись, должен справиться.
Руал Амундсен объездил с лекциями все крупнейшие города Норвегии, но теперь на очереди стояла Великобритания. Ни один народ не потерял столько жизней в борьбе за покорение Северо-Западного прохода, сколько англичане. Кроме того, загадочное канадское побережье находилось в подчинении у имперской короны, и амундсеновская экспедиция весьма интересовала Англию с этой точки зрения. Любое морское предприятие тех времен считалось касающимся Британской империи, а Королевское географическое общество (КГО) в Лондоне приобрело бесспорную репутацию центра всех и всяческих исследований в полярных широтах[47].
Неудивительно, что поначалу жители Британских островов скептически отнеслись к крохотной экспедиции, умудрившейся при экипаже из семи человек и одной-единствен-ной мачте совладать с географической проблемой, над которой империя билась не один век. К счастью для капитана, в Лондоне уже был Фритьоф Нансен — не только как норвежский посол, но и как личный представитель Руала Амундсена.
Сам Нансен тоже не ладил с КГО, однако благодаря своему характеру и своим триумфальным полярным походам сумел нанести несколько решающих ударов и добиться от подданных Эдуарда VII особого положения. Юношеская непосредственность Нансена в сочетании с уверенным в себе аристократизмом выдвинули его в английском классовом обществе на первое место среди равных: это общество умело ценить спортивные успехи. У парня из Борге столь гармоничных отношений с извечными соперниками на Британских островах получиться не могло.
Королевское географическое общество с превеликим удовольствием согласилось принять у себя покорителя Северо-Западного прохода. Выбор даты был оговорен одним условием: чтобы министр Нансен в это время не уезжал из Лондона. Сошлись на 11 февраля 1907 года. Нансен будет в городе и тоже придет. Но если придет Нансен, зачем им, собственно, этот Амундсен?
За две недели до прибытия в Лондон докладчика секретарь КГО, Дж. Скотт-Келти, обращается к нему с предложением: разумеется, нет оснований «сомневаться, что Вы прекрасно владеете английским языком», однако, «если Вам кажется, что Ваше выступление не будет понято как следует, может быть, Вы прочитаете сами лишь часть текста, позволив д-ру Нансену — если он готов на это — докончить за Вас?».
Британский импресарио Нансена, Джеральд Кристи, предлагает Руалу Амундсену прочесть в Англии еще ряд лекций, на что тот соглашается. Впрочем, о сколько-нибудь большом интересе и тем более о высоком гонораре речи не идет. «Ваша фантастическая экспедиция привлекла к себе внимание научных кругов, однако у широкой публики она не завоевала той популярности, которая бы обеспечивала лекциям серьезный материальный успех».
Открытие Северо-Западного прохода внезапно перестало иметь экономическое значение. Что он не годится в качестве торгового пути, выяснилось давно, хотя убежденность в этом не была постоянной. В 1745 году даже назначили премию в 20 тысяч фунтов тому, кто отыщет североамериканский морской путь. Разве она не положена Руалу Амундсену? Такой вопрос подняли, и его взялся разрешить «в соответствующих инстанциях» посланник Нансен. Еще до возвращения участников похода на родину он сообщил капитану Амундсену: «К сожалению, как и следовало ожидать, премия считается выплаченной». Много лет назад британское правительство присудило ее двум «спасателям» — руководителям экспедиций, занимавшихся поисками адмирала Франклина.
47
КГО реально не могло заниматься изучением Российской Арктики, что подтверждается перепиской между русскими и английскими географами, опубликованной частично (