Между тем к Покпе из Мылок приехали сородичи с семьями. Всем хотелось посмотреть, какие соболя у старика и как их выторгует Гао.
Утром торговец попросил показать пушнину.
Покпа проснулся не в духе. Глаз его побагровел, старик угрюмо молчал.
— Чего-то Айдамбо из тайги не идет, — почесываясь и позевывая, молвил он, не глядя на торгаша.
Гао снова угостил старика вином.
Вдруг прибежали маленькие дети.
— Ченза едет, Ченза! — кричали они.
Покпа выскочил из дому. В дверь было видно, как он опустился на колено, когда мимо пробежала собачья упряжка и нарты остановились.
Покпа вошел вместе с Чензой. Это был пожилой китаец с проседью в черных усах.
— Вот у меня два купца. Кто меня лучше угостит, тому продам меха, — оказал Покпа. — У меня хорошие лисы. Красные-красные! И черные есть, сиводушки — всякие!
Торговцы любезно поздоровались, но поглядывали друг на друга с неприязнью. Покпа сходил за лисой. Она была хороша.
— Получше меня угощайте, оба старайтесь!
Чензу разбирало зло. «Зачем Гао сюда приехал?» — думал он.
Покпа заметил, что торгаши недовольны друг другом. Это был редкий случай, что купцы не поделили должника. «Нельзя этого упустить», — решил старик. Он принес соболей и стал дразнить ими лавочников.
— Это мой охотник. Зачем ты сюда явился? — спросил Ченза.
— Твой? — с насмешкой отозвался Гао.
Но он сдерживался. Гао был деловой человек и умел подавлять свои чувства. Он быстро заговорил по-китайски, предлагая действовать сообща, вместе обобрать Покпу и поделить меха или засчитать поровну их цену.
— Нет, это мой охотник! — упорствовал Ченза.
Хотя Гао был главой всех китайских торговцев по округе, председателем их общества, Ченза не захотел уступить. Был уговор, что Мылки принадлежат дому Гао, а все деревни выше Мылок остаются во владении дома братьев Янов, старшего из которых гольды называли Чензой.
«Мылки — богатейшее село, самое многолюдное. Что же еще надо этому Гао? Покпа выселился из Мылок и построил фанзу выше, на острове. Значит, Покпа мой», — полагал Ченза.
А сам Покпа только искал случая забрать товары в долг у любого купца.
— Негодяи и бездельники! Готовы жить на наш счет, — говорили про гольдов лавочники. — Мы, торговцы, — проводники всего нового, высшего и умного. От нас — знания! А они, дикари и воры, этого не понимают.
Торговцы заспорили, закричали.
— Ты заезжал в мои деревни! — с сердцем молвил Ченза.
— Да, я хотел скорей окупить меха, чтобы ничего не осталось русским. Этим я помогаю общему делу, а значит, и тебе.
Ченза был попроще Гао. Он с изумлением посмотрел на своего председателя, не понимая, как это может быть, что если Гао купит его меха и перебьет его торговлю, то это будет на пользу ему, Чензе.
— Я слишком глуп, чтобы понять твои рассуждения, — ответил он. — Но я знаю, что это мой должник.
— И мой!
— Будем ссориться и судиться!
Ченза в ярости подскочил и подхватил свою шелковую юбку, как бы показывая, что готов дать хорошего пинка сопернику.
— Хорошие соболя! Черные! — хвастался Покпа. — Торгаши ссорятся! Уже задирают юбки, — подмигивал он сородичам. — Смотрите, сейчас будут бить друг друга ногами.
— Я старшина! Я председатель! — восклицал Гао.
— А я пожилой человек. Надо уважать старших. Разве не знаешь, что предписывает закон и что сказали об этом великие мудрецы? Не забывай обычаев!
Между бранью оба торговца наперебой угощали старика.
— Покушай сладкого… Угости старуху… Выпей сам, — переводя дух, с нежностью говорил Гао.
— Ты сам тоже выпей, — отвечал Покпа. — И ты тоже, — обращался он к Чензе.
Хитрый одноглазый старик подумал: «Случай удобный! А что, если напоить купцов?»
— А еще у тебя есть копченое мясо в нарте, — бесцеремонно оказал он Чензе. — Тащи-ка его сюда. Да поживей!
Но пришел человек из Омми и рассказал, что там охотник Момэ поймал четыре выдры и что купец из отдаленной деревни едет туда. Торговцы засуетились.
— Скорей продавай мне меха, а то некогда, — попросил Ченза.
— Я тороплюсь, — сказал и Гао.
Старик схватил свои шкурки и выскочил из фанзы. Купцы, не желая уступать друг другу, кинулись за ним.
Покпа, который уже был пьян, шел к амбару и обеими руками прижимал лис и соболей к груди. Оба купца тянули его за рукава в разные стороны. Толпа мылкинцев потешалась у дверей.
— Мне продай, водки дам, никогда трезвый не будешь, — уговаривал Ченза.