— В моем амбаре ханшин можешь всегда ведром черпать! — кричал Гао на ухо гольду.
Чензу так и подмывало подраться со своим председателем.
Тут кто-то крикнул:
— Русский едет!
На берег поднялись нарты, запряженные разномастными собаками. Держась за палку между упряжкой и нартой, легко шел на лыжах плотный, рослый человек с румянцем в обе щеки. Шапка, воротник и грудь его побелели. Багровую щеку под ветром обметал иней, брови и ресницы были белы.
— Отбира-а-ают! — вдруг заплакал Покпа.
— Что тут за драка? — весело спросил русский.
— А, Ванька… Бердышов! — закричали торговцы. — Здравствуй.
— Здорово!
— Хао! Хао!
— Батьго! А ты куда? — обратился Иван к Покпе.
— В амбар пошел. Меха уношу! Два купца торгуют, цену не дают.
— Дай-ка я погляжу. Эх, какие хорошие меха! Почему же не дают цены? Вот эту крестовку ты где поймал? Однако, на Сихотэ, там такие лисы попадаются. Ну, пойдем обратно в дом. Давай я за тебя торговаться буду. Помогу тебе продать эти меха.
— Нет… Я лучше унесу. Им некогда, они торопятся.
— Ну, что за шутки! Пойдем!
Иван как бы по-дружески обнял старого гольда, потом поднял его и при всеобщем смехе понес в дом. Гао и Ченза, отступя сажень, шли за Бердышовым маленькими шажками и переглядывались.
— Ты не трусь, — говорил Иван, сидя на кане. — Не хочешь продавать — не надо. Я только посмотрю, какой на ней крест. Ну, паря, чудо! Лиса шибко хорошая, крест черный, с серебром. Только бока потерты, как будто в упряжи она ходила. Ты не на ней из тайги ехал? Не ее ли запрягал?
— Лиса в упряжке! — усмехнулся Покпа.
— Ну, так скажи, что тебе за нее давали?
— Черт их знает! Ничего не говорят. У них цены нет. Только водки, дабы дают, а потом, когда пьяный будешь и уснешь, все заберут и уедут.
— Неправда, неправда! — воскликнул Гао.
— Все врет, — подхватил Ченза. — Я давал хорошую цену.
— Сколько?
— Моя большо-о-ой ему цена давал!
— Моя еще больше, еще лучше… А тебе, Ванька, куда поехал?
Бердышов ехал в Хабаровку продавать меха.
— Не отдавай им этих соболей даром, — говорил он гольду. — Пусть цену назначат. Если бы мне соболей надо было, я бы тебе кучу денег отвалил за них.
— Моя есть цена! — воскликнул Гао.
— Наша тоже есть цена! — вторил Ченза.
— На рубли, ну-ка, сколько?
— Рубли — такой цена нету. Наша другой деньга.
— Как это «наша другой деньга»? — передразнил Бердышов. — Ты где, в России живешь?
Ченза стал смотреть в потолок, щурился и что-то бормотал, как бы ведя счет. И тут же объяснил, что перевести его на русский он никак не может, но цену все же дает он Покпе хорошую.
— Наша ему цена сказала, — утверждал Гао и тоже что-то забормотал по-своему.
— Ладно! Не хотите на деньги — не надо! Развязывай мешки, давай ему за эту крестовку пшена десять мерок.
— Что еще скажи! — насмешливо ответил Гао.
— Не хочешь?
— Такой цена нигде нету.
— Ну, если нету, тогда Ченза берет меха. Что ты даешь? — обратился Иван к черноусому торгашу.
— Моя ничего не жалей. Его — как свой братка родной… Его долг большой прошлый год не отдал.
— Однако, ты хочешь обмануть!
— Зачем обмануть! Напрасно! Тебе чего пришел? — вдруг загорячился Ченза. — Это наш должник, наша сам буду торговать. Пошел отсюда к черту! Зачем мешаешь?
Кривой Покпа стоял, слушал спор и делал вид, что ничего не понимает.
— Они обдурить тебя хотят. Это уж обман, а не торговля. Ну, последний раз, какая твоя цена? — спросил Иван у Чензы.
— Его знай. Наша свой расчет.
— Ну, значит, все! Не сговорились, паря, жалко.
Бердышов вдруг схватил Чензу за шиворот и с такой силой швырнул его, что торгаш вышиб лбом дверь и вылетел на улицу.
— Паря, торговля закончилась!
Гао обрадовался.
— Вот шибко хорошо! Его давно так надо! Ваня, наша тебе как братка. Знакома, знакома давно. Вместе гуляй. — Но тут же торгаш заметался, увидев, что Иван хочет схватить и его. — Наша не трогай, наша с тобой приятели!.. Братка-а-а!.. — завизжал он.
Гао ухватил свою лисью шапку, нагнувшись и разбежавшись, мелкими шажками проскользнул под рукой Ивана и кинулся в дверь. Он обрадовался, выскочив на солнце живым и невредимым.
— Прогнали обманщиков! — оказал Иван и засмеялся.
— О-хо-хо!.. — звонко залился Покпа и вдруг ударился в слезы. — Как ты ловко их гонял…
Он чесал больной глаз и размазывал слезы.
Иван пообещал погостить у Покпы. Старик побежал в амбар за остатками своих мехов. Торговцы в огромных шубах ходили около нарт и перебранивались. Завидя старика, они дружно плюнули вслед ему.