На берегу атамана уже ожидал казацкий круг, заранее собранный по приказу старшины.
«Не менее семи сотен пришло! – с удовольствием подумал Степан, расправляя плечи. – Молодцы, казаки, как говорили, так и сделали! Есть с кем в поход отправляться!»
Проходя в центр круга, атаман крепко пожимал протянутые ему руки и хлопал по плечам своих побратимов. Многих из них он знал с самой юности, другие пришли искать свободы совсем недавно, раз и навсегда перечеркнув всю свою прежнюю жизнь.
– Ну что, братцы! – зычно сказал Степан, окружённый со всех сторон плотным кольцом «рыцарей степей». – Переполнилась до краёв чаша нашего терпения, и нет уже мочи сидеть дальше сложа руки! Сегодня же пойдём в поход за златом и славой!
– На кого пойдём? – спросил кто-то в круге. – Может, на басурман-нехристей или ляхов окаянных?
– А на всех и пойдём! – ответил ему Разин, срывая шапку с головы. – Тот нам враг, что свободы русских людей лишить вздумал! Иной наш боярин или князь, что крест православный носит, на самом деле и есть главный кровопивца! Взять хотя бы того самого Юрия Долгорукого, что казаков ни за что вешает!
После этих слов он нашёл взглядом Якушку Телицына, выразительно сведя к переносице брови.
– Так это, братцы! – подтвердил тот, став рядом с атаманом. – Я сам в том походе был и видел, как этот добрый князюшка приказывал наших побратимов позорною смертию казнити! Тех самых, с кем он ляхов воевал и что днём раньше жизни свои за царёво дело клали!
Дружный рёв голосов был ему ответом, многие казаки похватали пистоли да мушкеты и принялись палить в небо. Выждав несколько минут, Степан Разин поднял вверх обе руки, призывая казаков успокоиться.
– Значит, решено, братья! – подвёл он черту сегодняшнему сходу. – Идём на бар кровавых, нехристей и басурман! Идём по Волге, зимуем в Яике, а оттуда – прямым ходом в Каспий, бить персиян клятых!
– А где съестные припасы, порох да свинец найдём? – снова спросил кто-то из толпы. – Чай на этот поход богатые казаки нам взаймы ни копейки не дадут!
Широко улыбнувшись, как будто он давно ждал этого вопроса, лихой атаман засунул свою отороченную соболем шапку за шитый золотом пояс.
– Про то не заботьтесь! – ответил он. – Люд воронежский нам обещал всё необходимое для похода передать! А ещё со Слободской украйны посланцев ждём! Да и яицкие казаки нас в гости давно кличут, с хлебом-солью обещают встретить! Так что, Бог не выдаст, свинья не съест!
Глава IV. Поручик русской службы
Дождь лил стеной, постепенно превращая и без того ужасную дорогу под Смоленском в непроходимое болото. По её колее медленно двигался небольшой возок с крытым верхом, в котором находился всего один пассажир. Ещё немного, и конь, отчаянно косивший глазом на полыхавшие над его головой молнии, обреченно заржал и вовсе остановился.
– Завязли мы, барин! – обратился кучер к своему седоку. – Подсобить бы вам, что ли! Иначе не вывезет родимая, вишь какая грязища кругом!
Чертыхаясь по-немецки, из возка вылез молодой человек лет двадцати семи в одежде прусского офицера. Спрыгнув в жидкое месиво из грязи и воды, он случайно обрызгал свой и без того видавший виды камзол.
– Доннерветтер! – в сердцах плюнул немец себе под ноги. – Это чьорт знаеть что! Я, поручик Альфред Иоганн фон Бейтон, потомок знатного рода, вытягивать карета из грязь!
На самом деле, о знатности рода нашего героя никто не вспоминал последние сто лет. Именно тогда закончилось благополучие прусских дворян Бейтонов, владевших небольшим замком в Померании. Окончательно разорившись, прадед Альфреда продал своё имение соседу, оставив лишь маленький домик для своей семьи.
С этого момента ни он, ни его потомки даже не могли мечтать о сколько-нибудь завидной доле. Все предки Бейтона по мужской линии связали свою жизнь с военной службой, чем он немало гордился. Однако война не приносила им достатка, а лишь обрывала раньше времени самое дорогое, чем они владели, – их собственные жизни.
Не стал исключением из этого правила и Рутгер фон Бейтон, отец молодого поручика. Уходя на Тридцатилетнюю войну[3]под знамёна датского короля Кристиана IV, он крепко обнял на прощание свою молодую жену Сесилию.
– Береги его! – погладил её Рутгер по заметно округлившемуся животу. – Наш ребёнок родится в моё отсутствие, и я уверен, что это будет непременно мальчик! Возможно, мне будет суждено вернуться из этого похода, и я увижу его!
3
Тридцатилетняя война – боевые действия в Европе с 1618 по 1648 год, в которые оказались вовлечены большинство стран Старого Света.