Однако отец Альфреда больше никогда не переступил порог своего родного дома. Провоевав почти семь лет, он пал смертью храбрых при осаде войсками Священной Римской империи города Вольгаста в родном герцогстве.
– Это его жалованье за три года! – передал рыдавшей Сесилии кошелёк с золотыми дукатами однополчанин убитого мужа. – Он был настоящим львом, рыцарем без страха и упрёка! Во время атаки немцев ядро разорвало тело Рутгера на части, и мы так и не смогли найти его голову! Но всё остальное мы предали земле, так что можете не беспокоиться! Единственное, что я сберёг для его сына, так это кавалерийский палаш моего храброго друга!
Время шло, а кровавая и бессмысленная война всё продолжала собирать свою ужасную жатву на европейских полях. Ещё немного – и сам Альфред успел бы принять участие в её битвах! В год подписания Вестфальского мира ему исполнилось десять лет, и мальчик был полон воинского пыла. Частенько он снимал со стены отцовский клинок, вынимал из ножен и принимался фехтовать со старым дворецким Гансом.
– Сейчас я тебе покажу! – кричал мальчуган, яростно нападая на несчастного старика. – Ты у меня получишь, немецкий прихвостень!
Говоря так, Альфред забывал, что он и сам гораздо более немец, чем датчанин. Однако мальчик с детства был верен датской короне, которой всю жизнь служил его отец.
Шанс подтвердить свою преданность выпал молодому барону, когда он только достиг совершеннолетия.
– Настала пора действовать! – в один прекрасный день заявил своим подданным датский король Фредерик III. – Шведы по уши увязли в войне с Польшей и Россией, и мы должны вернуть себе наши исконные территории!
Однако этот прекрасный во всех иных отношениях монарх оказался не только плохим политиком, но и отвратительным военачальником. Имея первоначальный перевес над противником, он упустил стратегическую инициативу. И это было почти неизбежным, ведь ему противостоял решительный шведский король Карл X Густав!
Спустя год десятитысячная шведская армия, решительным броском преодолев воды замёрзшей Балтики, во главе со своим коронованным полководцем оказалась под стенами Копенгагена.
«Это просто уму непостижимо! – думал Альфред, отражая на городских стенах один за другим вражеские приступы. – Как можно было допустить, чтобы шведы оказались у нашей столицы! Нет, за такого бесталанного короля я не собираюсь проливать свою кровь!»
Будучи верным своему слову, после окончания этой войны фон Бейтон поспешил уйти с датской службы. Он поступил так несмотря на то, что за проявленную храбрость получил погоны поручика и удача вроде бы улыбнулась новоиспечённому офицеру.
– Куда ты отправишься? – долго не отпускала его мать, схватив за обшлаг новенького мундира. – Я знаю, ты хочешь бросить меня на старости лет одну-одинёшеньку!
Успокоив мать как смог, Альфред поспешил покинуть свой отчий дом. Тогда он ещё не знал, что покидает его навсегда. Однако у него была своя судьба, и он не хотел променять её ради уюта и покоя родительского гнезда. С собой юноша взял несколько заработанных в датской армии золотых да служивший ему верой и правдой отцовский палаш.
«Будь что будет! – думал он, не оборачиваясь на плач матери. – Я ведь решил избрать для себя карьеру военного! А храброму, как говорят в народе, любая земля – родина!»
В то время одной из самых сильных стран Европы в военном отношении была Франция. Там у Альфреда жил дядя, который пообещал устроить его дальнейшую судьбу. Спустя некоторое время после прибытия молодого Бейтона началась франко-испанская война за Фландрию, в которой юноша поспешил принять участие.
Сражаясь под знамёнами удачливого маршала Тюренна, он с ликованием встретил капитуляцию испанских гарнизонов в Дуэ и Лилле. Отвага недавнего датчанина была замечена командованием, и он получил звание капитана.
Однако вскоре Альфред был тяжело ранен в голову при осаде крепости Алста в Восточной Фландрии. Провалявшись полгода в беспамятстве, молодой офицер был преспокойно уволен из армии за ненадобностью.
Его дальнейшую судьбу предопределило всего одно послание, внезапно полученное от Якоба ван дер Мейдена, бывшего сослуживца. Оно пришло из далёкой России, загадочной страны, о которой молодой капитан имел самое смутное представление.
«Здравствуй, Альфред! – писал Мейден, обрызгав бумагу капельками плохих чернил. – Вот уже год я живу в северном государстве, о существовании которого ещё недавно даже не догадывался. Однажды в Копенгагене ко мне обратился русский посол Барятинский. Он сказал, что его отечеству требуются хорошие пушкари, коим я являюсь. Сейчас я доволен всем и приглашаю тебя присоединиться ко мне. Я на хорошем счету у начальства и сумею составить тебе протекцию!»