— Ещё чего не хватало! — возмутилась негра, когда подруга посветлее перевела ей с турдетанского на финикийский, — Да эти черномазые тогда всю землю заполонят! А что я сказала смешного?
— Ты себя-то в зеркале видела? — ехидно поинтересовалась, отсмеявшись, самая светлая из "тоже типа финикиянок".
— А что мне зеркало? Я и без него знаю, что и сама черномазая! — хохотнула та, — Я лучше вы все знать — мой родня половина такой! — демонстрируя своё отличие от родни, мулатка перешла на ломаный турдетанский, — Черномазый много банан не дай — он тогда только много жри, много спи и много маленький черномазый делай. А много маленький черномазый вырастай большой — очень много голодный и очень много злой. От голодный и злой черномазый тогда проход совсем нет, — млять, с ней и Мальтуса никакого не надо, — Много финикиец — хорошо, много испанец — совсем хорошо, много черномазый — плохо. Такой, как я — тоже много не привези. Мало — хорошо, много — плохо. Много черномазый — совсем плохо. Совсем черномазый — сюда совсем не привези, черномазый нет — хорошо.
— Мы так и шутим меж собой, что с бананами они будут валяться в тени и жрать их, — подтвердил Володя, — А то и вовсе залезут на дерево, чтобы только руку протянуть, и очередной банан в ней.
— Так и будет в самом деле, — её подруга посветлее говорила по-турдетански уже правильно, хотя и медленно, — Как обезьяны. Полуголодные работать не хотят, а сытые и не будут ничего делать, пока всё вокруг себя не сожрут.
— Ну, не скажи, — заметила самая светлая из троицы, — Наевшись, они спустятся с деревьев, чтобы поплясать под свои тамтамы. А если бананов будет много, так они ещё и вино из них делать научатся. Они и так-то дикие и дурные, а если перепьются, то спьяну с ними вообще никакого сладу не будет.
— Это может быть, — прикинул Серёга, — Вино и из бананов в принципе делается.
— Много пьяный черномазый — сразу возьми гром-труба и самый наглый сразу совсем убей, — порекомендовала самая тёмная, — Как у нас в Керна, так не сделай — совсем плохо. Здесь — река совсем нет, вода очень мало, и всё равно хорошо — черномазый нет…
— Короче, где есть чёрномазые, там не должно быть бананов, а где есть бананы, там не должно быть черномазых, — резюмировал я под хохот наших.
— Ты правильно сказать, — одобрила мулатка, — Черномазый банан не накорми…
— Чтобы тебе больше досталось? — подгребнула её самая светлая.
— Я больше, вы больше, испанцы больше, — приняла шутку мулатка, — Если очень много банан — бык накорми, осёл накорми, свинья накорми — черномазый не накорми. Как в Керна не сделай. Много черномазый — совсем плохо, — представляю, как они там в Керне натерпелись, пока приходили к пониманию экологического баланса в природе.
— На самом деле, кстати, африканские негры даже фруктовые бананы сырыми не едят, — сообщил геолог, когда мы курили после обеда на веранде, — Хоть овощные они там у них, хоть фруктовые — один хрен жрут их только в жареном или печёном виде.
— А что так? — поинтересовался спецназер.
— Они говорят, что сырыми бананы только обезьяны жрут, а они — люди.
— Знают наши шутки и наукообразные теории расистов про их недалёкий уход от обезьян и комплексуют по этому поводу? — хмыкнул я.
— Ещё как! Фруктовый банан сырым вкуснее, но им не надо вкуснее, им надо от обезьян и в этом отличаться. А пинжаки эти по африканской жаре?
— Помню, попадалась фотка короля ихнего черномазого — то ли Свазиленда, то ли ещё какого из этих зулусообразных. Через плечо шкура леопёрда, в руке ассегай, но под шкурой — пинжачный костюм, да ещё и с этой шейной удавкой. И вся свита в таких же костюмах с такими же удавками.
— Типа, мы вам тут не дикари какие-то, а тоже типа рукопожатые джентльмены, — прикололся Володя, — А вокруг, небось, толпа подданных в форме одежды номер два?
— Именно, — подтвердил я, — Если бы аглицкие белые пробковые шлемы из моды не вышли, так эти рукопожатые наверняка и их нацепили бы, чтоб как джентльмены быть.
— Точно! Уссаться с них, млять!
В общем, хроноаборигенам абсолютно невдомёк, отчего нам смешно при виде жрущей банан негры. Откуда ж им знать об этом основном юмористическом стереотипе нашего современного мира, по которому негры только и делают, что сидят на пальме, да жрут бананы? Сейчас времена на дворе ещё далеко не те, и никаких нормальных бананов в Чёрной Африке нет ещё и в помине. Зря, что ли, тестя пришлось напрягать, чтобы аж из самой Индии их достал? И организовываем мы их выращивание на берегах Атлантики за доброе тысячелетие до положенного в известном нам реале срока уж всяко не для негров. Обойдутся, как обходились это доброе тысячелетие и в реале. Наши смугленькие "тоже типа финикиянки" из Керны, знающие их как облупленных, дурного ведь не посоветуют, верно? Ну так на то и есть знающие люди, чтобы к их советам прислушиваться, гы-гы!
Не зря говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более, что мы и слыхали-то о дождливом сезоне на Горгадах не сто раз и не десять, а всего лишь несколько раз. Так уж получалось, что бывали мы на них до сих пор только в начале лета, в самый разгар сухого сезона, а обратный путь пролегал вдали от них. Следы-то дождей в виде сухих вади мы наблюдали, конечно, всякий раз, даже водосборные сооружения как раз по ним и планировали, но только теперь, в августе, мы наконец смогли увидеть сами, какими бывают Горгады во влажный сезон. Он ещё только начался, пик его придётся на сентябрь и октябрь, и мы его, конечно, дожидаться не можем, но и по этому началу видно, как благодатны были бы эти острова при достаточном увлажнении. Хоть и не Сан-Томе, конечно, далеко не Сан-Томе, но и далеко не та пустыня, которая наблюдается здесь в мае и июне. Контраст — разительнейший.
Во-первых, облачно если и не весь день, то хотя бы после полудня, и солнце так не жарит. Во-вторых, на деревьях и кустарниках гораздо больше зелёной листвы, и сама она ярче, не припорошена нанесённой ветром сухой пылью. Трава же — не та пожухлая и сухая, а свежая зелёная — растёт повсюду. И откуда только повылазила там, где в начале лета была лишь голая, каменистая и пыльная земля? Глядя на нынешнее буйство зелени, становится понятно, ради чего в реале колонисты с Сант-Антана не ленились возить свой скот на лодках на соседний пустынный Сан-Висенти. Это в сухой сезон он пустынный, а сейчас — очень даже ничего. Трава, во всяком случае, не хуже, чем на Сант-Антане, так что есть где в принципе попастись скоту. Только спешить с этим, конечно, не стоит — ещё не разрослись как следует кустарники, дающие тень и сберегающие драгоценную влагу для поддержания микроклимата. В-третьих же — радуют вади, пускай и не полноводные ещё, но уже с ручьями, намекающими на скорое уже водное изобилие. Пересекающие тут и там чёрный песок пляжей ручьи напоминают если и не Сан-Томе, то хотя бы Азоры.
Воду, конечно, уже запасают впрок, чтобы поменьше её стекало бесполезно в океан, а побольше накапливалось на будущий сухой сезон. Как раз по низовьям ручьёв и ищутся места, где напрашивается очередная запруда — либо для водохранилища в гроте, либо просто для того, чтобы вода искала себе другие пути для стока, больше увлажняя по дороге почву и больше накапливаясь в ней. Больше влаги — больше и способной пережить засуху растительности, а значит, больше тени от неё, уменьшающей испарение воды и тем самым облегчающей накопление в земле ещё большей влаги. Это положительная обратная связь называется, если по-научному. И если раскрутить этот процесс как следует — в конце концов, в сочетании с галофитами, включая разрастающиеся потихоньку мангры, заросли обеспечат наконец тот микроклимат и тот ландшафт, который начнёт в свою очередь сам притягивать к себе и больше осадков. Хвала богам, уголь с Сан-Висенти решает проблему с топливом, позволяя не сводить деревья и кустарник на дрова.
Наглядный пример того, что можно было бы получить при должном старании, мы имели возможность понаблюдать на Фогу и Браве в отстоящей южнее группе островов — Подветренных. Эти два — самые зелёные в группе, даже зеленее Сант-Антана, а Фогу, как я уже упоминал, имеет и наилучший для увлажнения рельеф, поскольку половина его площади обращена пологим склоном к юго-западу, защищена от сухих пассатов и открыта влажным морским ветрам. И размеры у него приличные, и почвы в долинах плодородные, и в микроклимат в его вулканической кальдере уникальный, позволяющий выращивать и виноград, вино из которого идёт в реале на экспорт и ценится. Всем был бы хорош остров Фогу, если бы не одноимённый вулкан, который любит время от времени поизвергаться. Один раз так покуролесил, что часть населения на маленькую Браву с него переселилась, которую до того не жаловала, поскольку её больше всех в этом архипелаге потряхивает. Но мало ли, где потряхивает? Не испанцев с португальцами этим пугать, и когда вулкан извергся особо сволочным образом, многие решили, что пущай уж лучше трясёт на Браве, чем засыпает пеплом и поджаривает лавой на Фогу. Тем не менее, юго-западная половина острова не только хороша для обычного для архипелага сельского хозяйства, но и почти безопасна, так что для наших колонистов в перспективе подойдёт вполне. Но это — позже, когда на Сант-Антане их станет слишком много, и им придётся расселяться. Не просто же так мы начали колонизацию Горгад с него.