— И разрушит Коринф?
— Да, разрушит Коринф. Луций Муммий Ахейский.
— Почтенная Юлия сказала нам, что этот невежественный человек абсолютно не разбирался в искусстве.
— Да, когда после разграбления Коринфа на корабли будут грузить для отправки в Рим уникальные произведения искусства, Муммий пригрозит грузчикам и морякам, что если они что-то сломают, он заставит их самих сделать такие же новые, — на пару секунд юнкера впали в ступор, после чего вся палатка грохнула от хохота, а после хохотал даже центурион-инструктор, когда для него перевели на турдетанский и разжевали тонкости — опустив лишь то, что этого ещё не было, а случится только через тридцать пять лет…
— Всё это, ребята и девчата, мы будем изучать подробно на отдельных занятиях, а пока возьмите на заметку, что многолетнюю войну ни один римский наместник по своей воле не затеет. Обороняясь от напавшего на него первым противника или по воле сената и народа Рима — это другое дело. Тут ему и деваться некуда, и лично его ответственность не настолько велика, а по собственной инициативе обжигаться, таская каштаны из огня для какого-то чужого дяди — дураков нет. Ну и заодно, раз уж мы с вами поговорили немного и о судьбе Коринфа, теперь вам должно быть понятно, зачем мы заморачиваемся вывозом из Коринфа к нам лучших на наш взгляд образцов коринфского искусства и лучших на наш взгляд коринфских гетер. Вплоть до того, что теперь уже и сами заказываем образцы лучшим мастерам, а наставницам Школы гетер — отбор воспитанниц нужного нам типа.
— А спасти Коринф никак нельзя?
— К сожалению, для этого его нужно спасать от самих коринфян, а это нам не под силу. Поэтому мы делаем то, что можем. Для нас Коринф — это не город в Греции, а высочайший уровень мастерства, который мы и пытаемся спасти.
— Досточтимый, до римский реформа я понял, — парень из ускоренного выпуска хрен даст съехать с темы, — Ты сказал, после военный реформа Рим будет завоевать много новый провинция — весь Лужа будет завоевать.
— Да, постепенно Рим сделает Лужу своим внутренним морем, которое после этого так и будет называться.
— И тогда мы наш свобода как будем сохранить?
— Точно так же в основном, хоть это и будет, конечно, уже труднее. И сам Рим станет гораздо сильнее, чем сейчас, и его система управления изменится — наместников в провинции, например, будут направлять уже не на один год, а на пять лет. Но и тогда Рим ещё не будет стремиться захватить всё, до чего в состоянии дотянуться. Как нашей стране уцелеть на этом очень непростом этапе, я вам объясню на примере африканской Нумидии. Почему именно Нумидия? Во-первых, это не богатый культурный Восток, на который и будет направлен основной римский аппетит, а полунищий в сравнении с ним варварский Запад. А во-вторых, это такой же, как и мы, "друг и союзник римского народа", только он покрупнее нас и поближе к Риму. И как мы ценны сейчас для Рима тем, что прикрываем от лузитанских набегов Бетику, так и Масинисса ценен тем, что стережёт Карфаген, то и дело напоминая ему, кто теперь хозяин в Африке, а кто — во всей Луже. Но лет где-нибудь через сорок ситуация изменится. В Испании мы будем завоёвывать земли к северу от нас параллельно с римлянами — они к востоку от линии раздела, мы — к западу от неё. И хотя до завоевания всей Испании будет ещё далеко, мы успеем занять и даже начнём осваивать среднюю Лузитанию в долине Тага, а римляне — замирить и подчинить себе значительную часть кельтиберских племён. От ненужности больше Риму в качестве прикрытия Бетики и союзника против дикарей нас ещё будут "спасать" северные лузитаны и не законченные римлянами Кельтиберские войны, но и это, сами понимаете, не навечно. А для Нумидии момент ненужности больше Риму через сорок лет уже наступит — после взятия Карфагена и образования провинции Африка. Незадолго до этого умрёт Масинисса — здоров, ничего не скажешь, обычно столько не живут. После его смерти Нумидия будет разделена между его тремя сыновьями, а часть, сами понимаете, слабее целого. Карфагена больше нет, так что и пугало против него больше не нужно, а поставлять Риму африканских рабов может и Мавритания. Это у нас здесь конкурента нет, а в Африке у нумидийцев — есть.
— И Рим будет завоевать Нумидия?
— Завоюет, но далеко не тогда и далеко не всю. А на тот момент Рим будет ещё стоять враскоряку. Ближняя Испания увязла во Второй Кельтиберской, Дальняя — нашего царства в той реальности нет, и прикрыть её некому — в Лузитанских войнах. Их военная реформа ещё не проведена, и каждый лишний легион напрягает Республику. А тут он и не один понадобился, тут и Македония, и Африка, и Греция практически сразу — тут столько проблем навалилось, что не до Нумидии катастрофически! А ещё через десять лет хоть и закончатся Лузитанские войны, которых в нашей здешней реальности не будет вообще, а Третья Кельтиберская приблизится к завершению, легче Риму от этого не станет. Войска понадобятся на Сицилии, где заполыхает грандиозное восстание рабов, а Тиберий Гракх подсуропит с Азией, и войска понадобятся там, а сама гракховщина станет в самом Риме такой проблемой, что какая там Нумидия! Главное — не путается под ногами, даже против кельтиберов конницей и слонами помогла, и спасибо ей за это огромное — вот что значит настоящий верный друг! И только ещё через пятнадцать лет, а от нашего времени — через шестьдесят пять, Нумидия станет для Рима проблемой. В это время она будет разделена между двумя внуками Масиниссы, двоюродными братьями, но царёк её западной части, Югурта, захватит восточную, убьёт её царька и объединит всю страну, как это было и при Масиниссе. Но ведь убитый-то, каким бы он ни был ничтожеством — точно такой же "друг и союзник римского народа", как и сам Югурта. Так разве делается?
— Почтенная Юлия говорила, что он там ещё поубивал римских ростовщиков и откупщиков налогов, — добавила бывшая "гречанка".
— Ну, там всю эту сволочь пустили под нож — и свою местную, и италийскую, в том числе и римских граждан. Не думаю, чтобы это было сделано по приказу Югурты — у него хватало дел поважнее, но под шумок в том бардаке — и без него было кому и было за что. Но в государстве с неограниченной царской властью царь отвечает за всё. Допустим, случись там восстание — стихийное или организованное втихаря кое-кем, не будем тыкать пальцем — с вырезанием всей этой доставшей народ мрази, отвечал бы местный царёк, а Югурта, сидя у себя, был бы абсолютно ни при чём. Даже повод получил бы вторгнуться для наведения порядка. Но ему не хватило терпения, а его свара с соперником была уже давняя, римские послы их разнимали, так он ещё и их практически игнорировал. В общем, два тяжких преступления и неуважение к Большому брату. Так это неуважение он ещё и усугубит в самом Риме, где будет разбираться его тяжба с наследником убитого — там он будет почти открыто подкупать политиканов и наймёт убийц для нового соперника. Ну и когда ж это Рим терпел подобное нахальство? Югурта будет рассчитывать на коррупцию в Риме и на его проблемы у северных границ с германскими дикарями, и поначалу-то его расчёты будут верны, но потом германцы временно отойдут в Косматую Галлию, а своих коррупционеров римляне уймут, и тогда-то и начнётся Югуртинская война. Как раз в ходе её римляне начнут свою военную реформу и испытают первые легионы из неимущих, а те покажут себя не хуже прежних крестьянских, и это окончательно решит вопрос о судьбе реформы. Несмотря на союз с Мавританией, царь которой будет приходиться ему тестем, Югурта будет разгромлен этой новой римской армией, а Мавритания перейдёт на сторону римлян и выдаст им невезучего нумидийского царя. И вот тут — интересный момент. Вы думаете, римляне ликвидировали нумидийское царство и обратили его в провинцию? Не тут-то было! В его восточной части со столицей в Цирте они усадили нового лояльного им царька в качестве всё того же "друга и союзника римского народа". Ну, немного только отчекрыжили территории, сопредельной с провинцией Африка — не особо-то и широкую полосу вдоль прежней границы. А всю западную часть Нумидим — большую её часть по сути дела — римляне отдадут Мавритании. Можно, конечно, объяснить такую щедрость и тем, что консул Гай Марий стремился закончить войну до новых консульских выборов и получить свой триумф, который иначе достался бы сменщику, поэтому и предложил царю Мавритании такой куш, от которого тот уж точно не откажется. Но восточную-то часть Нумидии что мешало аннексировать? Армия-то, согласная служить где угодно и сколько угодно — в пределах установленного шестнадцатилетнего срока службы, конечно — у Рима уже была. Получается, что и восточная Нумидия Риму не нужна? Но тогда выходит, что сидел бы себе Югурта в своей западной части страны, и мог бы вообще ничего не бояться. Или даже и объединил бы страну, но аккуратнее и умнее, не наглея — и тоже уцелел бы.