— Поняла. В феврале наверняка хоть какие-нибудь ночные заморозки, да будут — смотри, не упусти их…
— Большой чан с водой в таком месте, где утром тень, — подсказал Серёга, — Как увидишь утром ледок — под ним, считай, как раз твой ноль по Цельсию. Ломай его и ставь свои приборы — за полчасика точно до того нуля охладятся.
— Это понятно, — кивнул я, — Но точность…
— Плевать! — фыркнула Наташка, — На десять градусов ты не ошибёшься, даже на пять вряд ли, а на пару-тройку — уже плевать.
— Ну, если так… Колись уж, куда они тебе такие понадобились?
— Туда же, куда и тебе понадобятся. У нас субтропики, и первые шампиньоны пойдут уже по весне. Чтобы размолоть их в порошок, надо сперва высушить. А их чем дальше, тем больше будет — лето ожидается снова дождливое. Для нормальных культур плохо, а для грибов — самое раздолье, так что сушить надо будет до фига. Мыслимо это просто на воздухе? Ты, конечно, свои печи на мануфактуре приспособить захочешь…
— Ну, не сами печи, но снаружи к ним прислонить — здравая мысля. Раз уж тепло выделяется, и немало — пущай и оно тоже на нас поработает.
— Вот именно. Но грибы при сушке нельзя греть выше восьмидесяти градусов — теряются питательные свойства, и весь труд, считай, насмарку. Их надо сперва пару часов при пятидесяти примерно градусах подвяливать, потом столько же при семидесяти, затем снова при пятидесяти уже досушивать. Ну и как тут без термометров обойтись? И кстати, когда будешь тарировать им шкалу — не заморачивайся минусом, он нам не нужен.
— Да это-то я уж понял. Ну, раз тебя устраивает такая грубятина — будет она тебе к весне, не изволь беспокоиться…
Зубрятина между тем напоминает нам о своём источнике, и наш разговор как-то плавно съезжает в сторону самих зубров, которые по словам Васькина исчезли в Испании только в семнадцатом веке. Правда, по уточнению Наташки — уж всяко не здесь они аж до семнадцатого века в реале продержались, а разве только в глухих предгорьях Пиренеев. А уже от зубров — перешли и ко всему этому заповеднику в целом, который с наташкиной же лёгкой руки мы называем Лакобрижской пущей — ага, по аналогии с Беловежской и в её честь, можно сказать.
— Позволь сказать, досточтимый, — вежливо встрял ганнибалёныш, — Нам лесник вчера сказал — видел, как лев на лось прыгал и задирал его. Лев в этот лес водится, а слон в нём почему не водится? Отец говорил, у него и его братьев двести слон в Испания был!
— Да, около двухсот слонов, — подтвердила Юлька, — Но они ведь были ручными, и их кормили люди, и это было в Бетике, а не здесь. Твой дед привёз их туда из Африки, а своих диких слонов в Испании нет.
— Так почему нет? — допытывался пацан, — Лев есть — слон почему нет?
— Были и слоны, но очень давно. Все люди тогда были ещё дикие и охотились на слонов. А в Испании их было мало, так что перебили всех.
— А завезти было бы неплохо, — заметила Наташка, — Здесь, если выпустить, так приживутся наверняка — климат и растительность в Пуще не так уж и сильно отличаются от североафриканских.
— Корма-то им тут хватит? — поинтересовался я.
— Да вполне. А для копытных даже лучше станет — слоны заросли проредят, и будет гораздо больше света, а значит — и травы.
— Слон будете завезти? Лев есть — слон тоже надо, — обрадовался "экспертной" поддержке ганнибалёныш, — Мой отец на Острова про слон говорил — вы смеялись. А что смешно? Слон — польза, значит — слон надо, — он озадаченно захлопал глазами, не въезжая, отчего это мы, переглянувшись, расхохотались.
— Гамилькар, ну нельзя нам сейчас завозить к себе слонов, — ответила историчка, — Ты думаешь, мы сами не хотим? Но твой отец разве не рассказывал тебе, как он напугал римлян в ТУ войну и своими испанскими солдатами, и своими слонами? Да от известия, что "а в Испании ОПЯТЬ появились слоны" — с римскими сенаторами может случиться нервный припадок. Ты представляешь, ЧТО тогда будет? — тут уж рассмеялась и детвора.
— Так не БОЕВОЙ же слон, — пояснил пацан, — Зачем боевой? Просто дикий. В Нумидия и боевой слон есть — Рим не боится, здесь дикий будет — Рим зачем боится?
— Гамилькар, в Нумидии слоны водились ВСЕГДА — ну, страна такая, есть в ней слоны, — вмешался я, — Ну так и что? За века хоть один нумидийский вождь переправился с ними в Италию воевать с римлянами? На службе у Карфагена или в военном союзе с ним — бывало, но САМИ — никогда. А Испания — стоило только твоему деду, имя которого ты носишь, привезти туда слонов из Африки, как уже твой отец прогулялся с ними в Италию и хорошенько там с ними потоптался. А следом за ним — и твой дядя Гасдрубал, хоть и не так удачно, как отец. Меньше, чем за двадцать лет — два похода из Испании в Италию со слонами. И после этого — представь себе, мы привозим к себе слонов. Зачем привозим? У нас их, сколько кто помнит, никогда не было, и мы как-то обходились. И с лузитанами без них справились, и с кельтиберами как-то тоже справляемся. Тогда против кого нам теперь вдруг понадобились слоны? Добыть и привезти слонов — очень нелегко и очень дорого, а чтобы они прижились и размножались на воле, их нужно привезти не один десяток, даже не полсотни. Кто поверит, что СВОИ слоны нужны нам просто так, чтобы просто в лесу паслись, а не для того, чтобы обучать их для войны, когда они у нас размножатся? Ты бы поверил на месте римлян в такие детские сказки?
— Дикий слон — тоже польза.
— У римлян в Италии нет своих слонов, и они этого не понимают. А вот о том, что испанские войска со слонами уже ДВАЖДЫ приходили в Италию, они помнят очень хорошо. О том, что у нас — уже три полных легиона, и состав людей для них — тройной, в Риме тоже знают. И если Италия далеко, то римская Бетика — совсем рядом, а у Рима в Испании — два легиона, и если у нас вдруг появятся ещё и слоны — мысль у римлян может возникнуть по этому поводу только одна. Им не нужно уже третьего раза меньше, чем за полвека, так что реагировать они будут нервно, — детвора снова рассмеялась.
— А потом?
— А когда "потом"? Вы-то с Волнием может и доживёте до времени, когда будет уже МОЖНО, а вот мы — сильно сомневаюсь.
— Лет около пятидесяти, — прикинула Юлька, — Нуманция, — это она проговорила уже вполголоса, только для нас.
— Столько не живут, — прокомментировал Володя, и я кивнул, не развивая тему вслух — рано детворе знать "историю будущего". Вот после школы, уже в закрытом для посторонних ВУЗе — будет у них и такой предмет наряду с кучей прочих, для античного мира категорически неуместных, так что пока обойдутся.
Нуманция — это главный город кельтиберского племени ареваков, и её взятием как раз и закончится Третья Кельтиберская, которая и решит для Рима окончательно его проблемы с кельтиберами. Взятие — да, где-то лет через пятьдесят и будет, в один год с первым заходом гракховщины. Правда, то событие, на которое намекает наша историчка, произойдёт лет на двадцать раньше — это неудачный поход на Нуманцию Квинта Фульвия Нобилиора, у которого будет и десяток полученных от Масиниссы нумидийских слонов. В полевом сражении они расшугают конницу ареваков, но под стенами города угодят под плотный обстрел, взбесятся и потопчут самих римлян. Разочаруют их, короче говоря. Вот тогда-то, когда римляне в боевых достоинствах элефантусов крепко разочаруются, нам и можно будет уже своими обзаводиться начинать, то бишь лет через тридцать, и это ж ещё только начинать, самых первых только привозить, а много ли их за один раз перевезёшь, не дрессированных ни хрена, а полудиких? Геморрой это будет ещё тот, так что на свою самодостаточную популяцию хотя бы уж в сотню голов — боюсь, как раз те двадцать лет примерно и уйдут. И с учётом этого правы и Юлька, назначившая полувековой срок, и Володя — столько и в натуре не живут. Нет, ну в теории-то можно даже дожить, но если и случится вдруг такое чудо — это сколько ж годков мне тогда будет? До хождения под себя доживать как-то, знаете ли, и не хочется, гы-гы!
После пикника я объявил детворе, что мы возвращаемся в Лакобригу, а точнее — на мануфактуру, где будет очередная ознакомительная экскурсия по производству. Не могу сказать, чтобы все пришли от этого в восторг, некоторые даже заскучали, но это-то как раз было легко излечимо. После экскурсии я назначил стрельбы из "громовых труб" и объявил, что те, кто будет изучать производство особенно прилежно, смогут и пострелять побольше. Юлька — и та прикололась, когда увидела горящие неподдельным энтузиазмом глаза даже у "гречанок", которым никто и не вменял эту производственную экскурсия так уж прямо в обязаловку. Аглея хоть сейчас могла уводить их на занятия по танцам или по греческой поэзии — ага, чисто теоретически, поскольку вероятность бунта её воспитанниц был бы в этом случае гораздо выше допустимой, да и самой ей было гораздо интереснее "сделать гром и молнию" собственноручно. Конечно, все предпочли бы побабахать прямо тут и прямо сей секунд, но пацанва, например, уже знала, почему этому не бывать. Даже не потому, что знакомство с производством мы считаем для наших детей обязательным.